Внутри

Раздавлен. Разрушен. Забыт. Вечно слаб
На собственной вере собою распят,
Закрыт на засов и на сотни цепей
В стальной бесконечности клетки своей.

Ни яркое солнце, ни свет от луны
В моём заключении мне не видны,
В гостях не побудет ни ветер, ни тьма,
Вокруг тишина, пустота... Тишина...

То был один день. Снова клял Небеса,
Но... Шутку со мною играют глаза?
Я прямо смотрел и поверить не мог -
Расцвёл в пустоте белоснежный цветок.

Он был словно свет. Яркий белый бутон,
Прекрасной Богини опаловый трон.
Он вздохом одним распустил лепестки.
И я ощутил, как ослабли тиски.

Всем телом своим я тянулся к нему,
Я думал, что тронуть его я смогу,
Как будто бы нет ни замков, ни цепей,
Как будто я вовсе не в клетке своей.

Но прутья стальные держали меня,
И всё, что я мог, с ходом каждого дня
Лишь тонкий его целовать аромат,
И я был так рад, так немыслимо рад.

Настал другой день... И его вспоминать
Никак, никогда не смогу перестать.
Был то шальной ветер иль милость богов,
Но я прикоснулся к волне лепестков:

Увидев, что стебель склонился едва,
Я замер на месте, как будто слова,
Что слышать хотел, он желал мне сказать:
"Ты так одинок. Дай тебя мне обнять".

И снова рука потянулась к нему,
Но я точно знал, что теперь-то смогу
Коснуться его нежной кожи рукой.
Он был только мой. На секунду, но мой...

Тянущийся час, за ним следом ещё,
Как жарко в груди, боги, как горячо.
Я думал, что мне быть не может больней,
Но... я потерял его в царстве теней.

Одно лишь касанье и он вдруг исчез.
Наверное, всё же, не будет чудес
В том мире, где ты обречён быть один
Слуга пустоте, тишине - господин.

Я думал, что всё так и будет всегда,
И игры другому предложит Судьба,
Но я ошибался - ещё прошёл срок,
Возник в одиночестве медный цветок.

Пылал он огнём, кожей чувствовал жар,
Он так ворожил, я его так желал -
Ко мне очень близок, но руки мои
К огню прикоснуться, увы, не смогли...

И он до сих пор посреди пустоты,
В безвучии сонном, в могиле мечты
Цветёт, полыхает и манит меня...
А мне всё никак не забыть того дня...