Я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой карт

Послушай-ка, ты , девочка, с веснушчато-вздернутым носом!
Тебе каких-нибудь двадцать; впереди надежд миражи...
Жених твой - рабочий парень, похожий на Нильса Астора,
неумелым прищуром завешен взгляд твой прозрачно-синий...
Я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине!

Поют на деревьях птицы в радужном оперенье.
С базара несут хозяйки в корзинах фрукты, коренья.
Я вижу стройку, рабочих, сварки свежий шов,
блоки, подъемные краны, нагроможденье лесов.

В белых сверкающих зданьях лифты блестят полировкой,
на этажи поднимая газетные заголовки.
Я чувствую, сердце мчится, рождая мысль на бегу,
и она замыканьем коротким вспыхивает в мозгу.

Дешевенькая таверна. Игроки устали от споров.
Парикмахерские сияют разноцветным кольцом реклам.
И дома, где в узости длинных, освещенных едва коридоров
цвет одинаково тусклый дан и ночам и дням.

И порт. Любимое сердцем место уединенья,
там запах моря наполнен памятью и забвеньем,
там рвется душа на волю, к странствиям и приключеньям...
И порт, и таверна, и море пропитаны жаждой движенья.

Послушай  меня, девочка, в берете пушисто-синем, -
вряд ли дороже доллара этот новый берет, -
я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине!
И еще... Но сказать об этом слов настоящих нет.




Перевод И. Чежеговой