Поэт и Ангел

Из цикла "Мёртвый город"


Существо беззащитное голое
Возлежало на битом стекле,
Укрываясь крылами, бесполое,
Умирало в густеющей мгле...

Умирал? Умирала? А в этом ли суть
Если строфы уже кровоточат,
И стигматами рифмы проторенный путь
В никуда издевательски прочат...
Ты убийца и должен признать перед тьмой
Её первенство в битве за души,
На отрезке тебе неизвестной прямой
Слышен Голос всё глуше и глуше.
Раздирая надежды на хлеб и вино -
Только злить недалёких и сирых,
Каждый жест будет ложным, других не дано,
Как и струн на раздавленных лирах.

«В высокой зале стрельчатые окна, гуляет ветер, выбитых сердец наевшись вдоволь. Идут слепые вдовы, ведут нерасторопно толпу глухих под сорванный венец. Ты где, Отец?
На бледность щёк и воспалённость взгляда безумием в дрожании пера ложились вспышки клякс. Ты смерд, а не Аякс! И не достоин яда, вонзить кинжал, взвести курок. Et cetera...
И сколько б ни старалась грань бокала, не отзовётся блик на дрожь свечи, играя с тенью,
и без сомненья Вселенная практически распалась...Беснуйся и кричи...Молчи...молчи...» 

Ты не смог убедить их в своей правоте
Не хватило ни сил, ни желанья.
И остался в нелепой смешной наготе
Одиноким для слёз и страданья.
Даже Ангел-хранитель, твой истинный Бог,
Пал от ран, нанесённых незримо,
Ты считал, что создал и отдал всё что мог,
Прикрываясь гримасою мима.
И развернутый ад поглотит без труда
И тебя, и бесплодные строки.
В балагане, который накрыл города,
Умолкают поэты - пророки...

Мёртвый Ангел считает мгновения
И не слышит стенания строк,
В этом акте второго рождения
Не указаны дата и срок...