Нестор Иванович Махно. Гл5 Месть

.В Ивановке – Ближайшем от Гавриловки  селе
Махновцы выловили всех причастных к ужасам Дибровским
И плюнули в них смерть махновские винтовки,
А их дворы растаяли в принёсшем им возмездие огне.

В окресностях Дибровки разведчики махновские сновали
Под видом беженцев или под другим предлогом
О тех, кто жёг  Дибровку узнавали,
А Нестор поступал с виновниками строго.

После Ивановки  отряд под именем «губернской  варты»,
Не очень церемонясь, вошёл в соседнюю усадьбу,
Забили двух быков хозяйских, чтобы приготовить завтрак -
Ибо «Защитникам державы»  хорошо питаться надо.

Махно распорядился всем кто не в наряде спать,
Кто где приткнётся -  на сене на, соломе до -  утра
И ни одного из всех  людей хозяйских не пускать,
Ни под каким предлогом со двора…

Так отряд до полдня спал и набирался сил,
Как говорят укрАинцы:  «не гаял часу»
Пока их, раздражённый нюх, не разбудил
Запахом вареного и жареного мяса.


Нестор тоже разбуженный вознёй проснулся,
кругом зашевелились люди, раздавались голоса
Он хрустнул мелкими костьми, не богатырским телом потянулся,
И в сторону Дибровки поднял подсознательно глаза.

И вспомнил день вчерашний ясно,
И вспомнил ночь прошедшую, словно кошмарные обрывки сна,
И сердцу больно стало,  и оно забилось мучительно и часто,
И снова на глазах его блеснула горькая слеза.

И он ушёл подальше и не думал малодушно это или нет,
Вытащил из кобуры свой пистолет,  чтоб выстрелом закончить дело,
Но от бездушной воронёной стали - сухой щелчок осечки - был ответ
И он остался жить ценой утраты трепетности сердца, которое грубело

он ходил взволнованно один в сторону Дибровки поднимал глаза
и не искал в случившемся своей невинности или провины,
он только верил - он был готов к борьбе, но он не зал,
что могут возникать такие вот апокалипсические картины.

А над Дибровкой поднимался чёрный дым до неба
И падал пепел с неба  в тринадцати верстах от ней,
И дым не от соломы или дерева,  и необмолоченного хлеба,
А от  сгорающих в огне животных, и  людей.

Утро было тихим, но не нормальным, что то в нём порвалось,
Кем то безразличным к горю, безотчётным  никому и злым:
Светлыми лучами солнце , через это зло не пробивалось
И не видно было голубого неба через этот дым.

Наконец то успокоился Махно и прошептал :  «Назад дороги нет;
Нельзя бросать вот так доверивших ему свою судьбу людей» -
Он с облегчением от этих мыслей поцеловал и спрятал пистолет,
И укрепился телом и укрепился духом для борьбы своей .


А к полдню  по степи тачанки и подводы побежали,
Во все концы со стороны исчезнувшей в огне Дибровки
И Махно, чтобы их выловить отряды небольшие создавал,
Хорошо вооруженные – гранаты, сабли пулемёты и винтовки.

И приказал Махно: « Во имя нашей справедливой мести,
Если узнаете что, брички и седоки помечены  Дибровкой
Без суда и следствия, без жалости на месте
Стреляйте и рубайте подлецов «и только»

И понеслось над степью божье или махновское проклятье,
Везде над степью вороны крикливые летали,
И много появилось на траве пожухлой красных пятен,
И порубанные люди на земле холодной кучками лежали.

А Нестор продолжал творить вокруг Дибровки  мести круг
Виновные бросали всё - куда глаза глядят бежали,
Но везде их настигали толи Батько, толи его дети вдруг
Возникая в мареве степи или в  ночи и не жалея убивали.



Усадьбу «губернские вартовые»  разорять не стали,
Но основательно почистили на нужды «гетмана» сараи и склады,
Проверили очень тщательно, но аккуратно и барские подвалы,
Да и в светлицах барских, наверно что во всех, оставили следы.

На прощанье барину Махно сказал: «мы оставляем вам всего - не перекушать,
Всего не выпить и всего не износить»
Что оставалось делать барину? – Стоять перед Махно в погонах и смиренно слушать,
А толстой барыне, словно несчастная крестьянка  "безысходно голосить".

Из усадьбы двинулись махновцы на село Комарь
В другие села которые им заступали путь,
От крестьян и от разведчиков своих они узнали,
О палачах в Дибровке – жителях колонии немецкой "Красный Кут".

"Красный Кут" был руководящим центром для гетманцев и кулаков,
С "Красного КутА" собирали варту  на село Дибровку
У них полно оружия:  гранаты, бомбы, пулемёты, ружья и винтовки,
Хоть хутор "Красный Кут" и не велик всего под семьдесят дворов.


Из Веремьевки махновцы взяли направление на   "Красный Кут"
Решительной колонной по зову лютой мести,
Чтоб кровью смыть с земли  укрАинской  позорный  бруд
Оставленный в Дибровке этими – людьми без совести и чести.

Махновцы окружили всё село и вот их конница лихая мчится,
Чтобы ворваться в "Красный Кут" и бой врагам там дать,
Но застрочили пулемётами из "Красного Кута" в бойницы
И понеся потери повернула конница назад.

И потом пошли на "Кут" вооружённые крестьяне,
Они были из села и во дворах умели воевать,
Прячась за плетнями, хоронясь в бурьяне
Упорно и успешно стали наступать.

И вот они уже в селе - у каждой хаты и сарая
Выслеживают бойницы и со всех сторон,
Прицельно в краснокутовских вояк стреляют,
Нанося смертельный им урон.

И бойницы повсеместно дружно замолчали,
И стало пусто вдруг во всех сараях и домах,
Но вартовые, немцы, гайдамаки не разбежались,
А попрятались и затаились в тайниках.

Махновцы заняли село и начали искать оружие умело:
Подвалы опустели,  изъят весь самогон, соления консервы и вино,
Из домов исчезли ценности одежда оголились стены,
Раскрылись тайные склады оружия и тщательно обшарено село.

Женщин и детей выгнали махновцы в поле
И подожгли село со всех сторон
И ветер раздувал усердный и довольный
Уже не управляемый всёпожирающий огонь.

И вдруг раздались выстрелы в селе:
Разрывы бомб, снарядов, пули полетели,
Стреляло в копнах сена и соломы, и в дровах – везде,
Осколки бомб, снарядов и шальные пули в хуторе свистели.

И заметались гетманцы,  выскочившие из тайников,
И падали убитые снарядами,  и пулями своими,
Которые в копёнках и полЕнницах по закоулкам чердаков,
Были натыканы для сохранения  повсюду ими же самими.

И дым был виден над пожарищем далёко,
И пепелище оставалось от села,
Вот так вот зуб за зуб за око око
Везде с собой гражданская война несла.

И поспешили гетманцы, что из Дибровки возвращались,
Узнать,  что там на хуторе случилось, а их уже махновцы ждали
И косили их из пулемётов,  из винтовок из засад стреляли,
А раненых и убегавших верховые саблями рубали…

Вот так не делай людям зла ты за своей околицей,
Ибо оно к тебе вернётся  и непременно сторицей,
И ветра никогда не сей ни с Умыслом ни сдуру,
Ибо в ответ всегда пожнёшь  от своего посева бурю.

Бегала вокруг села горящего:  скотина, свиньи и кричала птица,
Удручённо люди  уцелевшие вокруг стояли,
Но некому пожаловаться и опасно было материться,
И люди поняли ,значение момента,стояли скорбно  и молчали.

Пополнившись вооружением и гужОм отчасти,
Махновцы двинулись к другим радетелям Дибровских факелов
Принявших в дибровском ужасе активное участие -
К помещикам и гетманцам – к хозяевам Фесунских хуторов.

Был вечер, герои факелов наверное вернулись в хутора с добычей,
Пересмотрев  её похвастались награбленным добром
И теперь, верней всего, по старому известному обычаю,
Весёлые и беззаботные сидят за праздничным столом.


Отряд Махно догнала бричка в, которой были три дибровских кулака
Они преподнесли Махно большую паляницу хлеба с солью
«Это от дибровских жителей по совету  батюшки попа» -
Сказали дядьки из Дибровки уловкою поповскою довольные.

«Мы примирились с немцами, что были у села
И с жителями колоний, и хуторов которые село палили,
И мы на них уже не держим никакого зла,
И будем дальше в мире с ними  жить,как и раньше жили.

Махно сказал:  « Я с вами дядьки-кулаки пока не буду ссориться,
Отдайте ка  назад попу Ивану паляныцю  вы свою
И скажите, пусть поп Иван лучше на поминках душ погибших молится,
А я селян погибших и погорельцев никогда не предаю"


Махновцы дали повод и к закату были на Фесунских хуторах
Хутора были пусты : их жители не стали защищать свои дворы в бою,
Махновцы отдохнули напоили, накормили лошадей в пустых дворах,
А потом ушли по направлению к Дибровке, прЕдав хутора огню.

Имение помещика ГизО отряду встретилось в пути,
У помещика в кармане обнаружили фото ЩусЯ из его дома со стены:
Гизо пытался в тьме ночной от наказания уйти,
Но ударом сабли самого Щуся был ввёргнут в царство вечной тьмы.


На следующий день при Пулемётах группой в тридцать человек
Отделившись от отряда проходившего походным маршем мимо,
В сторону Дибровки Махно, поднялся с отрядом на хребет
И все оцепенели при виде этой удручающей картины.

Там где лишь всего четыре дня назад
Семьсот дворов села  отряд Махно приветливо встречали,
Где стояли и красовались по улицам ряды красивых хат,
Чернела пустота забвенья и печали.

Лишь потому, что рос попрежнему Дибровский лес,
Церковь осталась,  как и прежде не тронутой стоять
И всё тот же возносился над церковью крест,
Можно было место бывшего села узнать.

Там   чернеют обгорелые дворы постройки и дома,
Удушным запахом оттуда долетает гарь,
И это всё сводило какой-то нереальностью своей с ума,
И не верилось,  что это сделал украинец, а не дикарь.

Махно проехал по селу из края в край,
Бойцы из его группы своих улиц и дворов не узнавали,
Смерть пустота и ад был там, где был недавно, пусть, далеко не рай,
Но люди жили здесь с надеждой : пахали, сеяли и урожаи собирали.

Ничего перебедуем , на скорбь махновцев, люди отвечали
Бей везде их  Батько!  Мсти за наши доли:
А жизнь людская? Она без горя и печали
Словно еда безвкусная и постная – без соли.


У церкви Махно навстречу снова вышли поп Иван
                с паляницей и хоругьвями церковными
Что ж ты лезешь  глупый агнец в зубы яростному волку:
Передай кА ему Щусь сказал Махно:
                «пусть занимается своими овцами и овнами
Ну а если хочет послужить народу пусть кадило кинет
                И возьмёт винтовку.

Передай ему ещё, что между ним и губошлёпом я не вижу разницы,
Что если он хоть где нибудь хоть как нибудь мне попасться на глаза осмелится
То я лично сам и всенародно ему рясу задеру, и так шомполом отделаю по заднице,
Что ему самОму и всем его святым, что в церквИ висят на стенах, мало не покажется.

Поп Иван упорствовать и вновь испытывать свою судьбу не стал,
Быстро повернулся и со всеми преданными ему ему людьми
Толи очень быстро шёл, толи медленно бежал
Пока раскачиваясь, словно камышовый куль
                не скрылся за церковными дверьми.

Махновцы с гребня снова посмотрели на этот огненный покос,
Теперь текли иначе речки Каменка  и Волчья, и не так шумел широкий лес
Остались целыми церковь, да несколько дворов кулацких, да погост
Возродится ли когда ни будь большое и красивое село Дибровка здесь?

Махновцы дали повод и догнали основой отряд
Об увиденном отряду рассказали
И не оглядывались  уже назад,
И о будующих сраженьях помышляли.