Портрет

Как желтый череп скалится луна,
Повесившись над черным, старым домом.
Иду к нему по тропкам незнакомым
А следом наступает тишина.

И дом тот манит, словно древний клад,
Веками скрытый от людской наживы.
От страха стынет кровь, немеют жилы,
Но гонит тайны терпкий аромат.

Прогнившей двери одичалый крик
Ножом пронзил натянутые нервы.
Я за столетие должно быть первый
Кто в этот дом нечаянно проник.

Снаружи тусклый оседает свет.
И окон опустевшие глазницы
Как неприступной крепости бойницы
Разрушенной осадой долгих лет.

Я сделал первый шаг, затем другой.
Тьму отпугнул фонарик вспышкой яркой.
Луч озарил прихожую. За аркой
Чернела дверь. Толкнул ее рукой.

За дверью лестница вела в подвал.
Он сыростью дохнул и запустеньем.
Я осторожным шагом счел ступени.
А голос внутренний наружу гнал.

Как флейтой околдована змея,
Так я упрямо шел вперед ведомый.
Подвал казался пропастью бездонной
И уходила из-под ног земля.

Передо мной предстал огромный зал.
Причудливым узором белый камень
Сменялся красным и казалось пламень
Могучей волей обращен в кристалл.

Вдруг на стене я разглядел портрет
И кровь на миг свой бег прервала.
С окна сорвалось будто покрывало
И после ночи наступил рассвет.
На том портрете видел я глаза
Неведомой красавицы лукавой.
В них радость жизни сладкую отраву
Сменяла своеволия гроза.

Художник, написавший сей портрет,
Был мастером своей работы тонкой
И превращенье в женщину ребенка
Не тронуло дыханье тленных лет.

Но лик ее белее был стены,
Болезненна усталая улыбка.
На берег будто выброшена рыбка
И тихо умирает без вины.

О, сколько лет скучало в темноте
Эпох забытых нежное созданье,
Исчезнувшее в реках мирозданья.
Любви цветок, увядший в пустоте.

В груди моей восторг сменила грусть.
Ведь время тот безжалостный воитель,
Разрушивший прекрасную обитель,
Последний вздох давно развеял уст.

И в мир ее давно закрыта дверь
Надгробьем из замшелого гранита.
О, если б раскололись эти плиты.
Пустила на прогулку деву смерть.

Не удержавшись, я прильнул к устам,
Холста коснувшись жадными губами.
Словно стекло разбилось между нами
И дивный сад во всей красе предстал.

Слезинка солнца- желтый виноград
Не в силах передать лобзаний сладость.
Сильней вина волнует эта радость,
Кровь подгоняет и туманит взгляд.

Так в жаркий полдень повстречать родник,
И воздух жадно пить у края смерти,
И весть найти желанную в конверте,
Покинуть обвалившийся рудник.

 
Я волосы вдыхал, как сладкий дым.
Они в руках рекой струились черной.
Желанья бились медленные волны,
А взгляд таил мерцание звезды.

Пугливой жилкой трепетал висок.
Сухими я прижал ее губами.
И чувствовал – срастается меж нами,
Как нерв, любви тончайший волосок.

Как наважденье, обо всем забыв,
Меж тьмой и светом, где-то посредине,
Как лебедь, убаюканный на льдине,
Я плыл, блаженный слушая мотив.

В беспамятстве, в безудержном бреду
Был, кажется, не более мгновенья,
Но отняло мне силы сновиденье.
Туман в очах клубится на беду.

Я ослабел, как тощий стебелек,
Который до земли сгибает ветер.
Что сделалось со мной и кто в ответе
За то, что тлеет жизнь, как уголек?

И неужели этот каземат
Вдруг мрачной станет для меня могилой?
От мысли страшной появились силы.
Как червь, скользя, пополз с трудом назад.

Напрягшись, я осилил скромный путь,
И голову поднял перед портретом.
Крик в полутьме остался без ответа
И ужас, как стрела, пронзил мне грудь.

Исчезла с лика бледность мертвеца,
Гранатом расцвела ее улыбка.
Свет фонаря мерцающий и зыбкий
Вдруг оживил черты ее лица!

Меня нашел угрюмый лесоруб
В лесу без памяти, полуживого.
Не разобрал ни одного он слова,
В бреду слетавших с помертвелых губ.


Оправившись, хотел найти я дом,
Но тщетный поиск, как песочный замок,
Приливом в море смытый спозаранок,
Исчез навеки сумрачный фантом.

Прошли года и месяц молодой
Все также тучи протыкает рогом,
И серебрится тропка за порогом,
И путеводной вдаль зовет звездой.

И жизни все еще горит свеча,
Которая тогда почти угасла,
А память о портрете том прекрасном
Неясным сном тревожит по ночам.