не говори, что сегодня ночь...

Не говори, не говори, что сегодня ночь,
что сегодня ночью ты опрокинешь небо... ТЫ!
Опрокинешь! Небо! ... поставив точ-
в-точку расплывающейся пустоты!

Не говори, не говори, как меня зовут.
Как меня зовут - слышут только они.
Я падал пьяной звездою в лужу во рву,
а дети кричали на рябь: Смотрите, огни!

Но перед тем - перед тем, как упасть - упасть
просто всегда, всегда ведь есть - куда! -
куда, я спросил, тебя поцеловать? - в запясть,
в шею, в грудь, в родинку, чтоб не передать

боль от небес? - Только не в губы, не в губы, не в...
Ты промолчала. Ты тоже висела звездою.
Мы оба отмакивались в небесном причастном вине
и отражались внизу - также двое.

Но небу нас всё труднее держать.
Опрокинуться может и погубнуть под тяжестью нашей!
Чтобы отвлечь - я тебе показал на в кустах ежа,
и стёр отраженье своё на предутренней страже.

(на «Кофе с бессонницей...» Саши Снежнаой)