118 Василёк в подземелье

Посадили не по слухам.
Страшно вымолвить за что?
Его видели в авто
С Евой Браун, потаскухой.
И такой он был нахал –
Сучке ручку целовал.
Обнимал её за плечи
И заглядывал в глаза…
Облик вроде человечий
Только плачут образа.

Потому что в этой тле
Уместился ад в котле.
Потому у этой суки
В нашей кровушке все руки.
Врёт поныне, что солдат…
Мол, немецкого не знает,
Что жена, мол, проживает
Под Глубоким, то есть здесь,
Дом в деревне, дети есть.

На поверку всё иначе.
Нет жены и нет детей.
Правда в том, что он злодей.
И никто по нём не плачет.
Бабы все пошли в отказ.
Не признали паразита
А теперь вот волокита
Ддя народа и для нас.

Вопли жён не заглушить.
Сколько нас в войну пропало?
Да по миру раскидало;
Память деда потрошить
Нет, не лёгкое занятие
Я ношу с собой распятие
Я и поп, и я не поп.
Посвящённым, я полковник
Семьянин или любовник
Для иного просто коп.

Не погибла Ева Браун,
Скрытно где-нибудь живёт.
Кока-колу, сука, пьёт.
Вместе с нею Гитлер – даун.
Ну, а этот педераст,
Скрыть пытается от нас,
Миллиардные заначки
Сын козла и старой прачки,
Помоги иконостас!

Узел мы с тобой развяжем.
И тебе дадут погон.
И тогда со всех сторон
Пух посыпется лебяжий
И любовь и ордена…
Всякой тайне есть цена.

Поп вздохнул, перекрестился
Служба, знамо, тяготит.
Архиерей – паскуда льстит,
Сам на это не прельстился,
Говорит: для этих дел
Он покуда не созрел.
Ну, а вам и счастье в руки.
Смотришь: завтра генерал.
Про себя старик не врал.
Может быть, напрасны муки…
Гитлер спрятан… Ich verschtein…
Но поглубже, чем Хусейн.