RED

поэма

1.
Красный Мурман щерится медалями.
Окна зарядив пенсионерами,
Мир иной в чужом гробу видали мы,
Белых хоронили вместе с серыми.

Выли по лесам волками лютыми,
Собирались с мыслями и силами,
Как столбы, стояли под салютами,
Шли вперед в зеленом и с «Максимами».

Мы сидели в галстуках за партами,
Правды и свободы не искали мы.
Спали, видя сны про слезы партии,
Жили, вознося молитву Сталину.

2.
Вечерний сон с метлой в руках
Бросал окурки в урны,
И красно-розовый закат
Плевал на красный Мурман.

Ты шла по улице Морской,
Одна на целом свете.
За твой разрушенный покой
Твой город не в ответе.

Потом мелькали гаражи,
Смыкаясь за плечами,
И крики группы «F.P.G.»
В ушах твоих звучали.

И пусть бы город не гудел,
Молчали фонари бы,
И в синем небе, как в воде,
Неспешно плыли рыбы.

Ты шла по городу одна
И видела, как в окнах
Смешные люди смотрят на
Фиалки и животных.

Играют эти против тех.
Ушла из мозга вялость.
И в нестандартной пустоте
Ты молча засмеялась.

3.
Закатный Мурман в пламени костра.
Сожжен дотла, истлел к утру, – не обессудьте.
Народ и партия едины, но по сути
Хрущовка сталинке, конечно, не сестра.

Был гордецом он в юные года, –
Он выше всех на карте мира превознесся!
Не так уж стар, да вот спина уже не гнется,
И между ног висит седая борода.

Он как солдат, сидящий на губе.
Родился в мире, не тревожимый толпою.
И тут же покраснел, как задница Хеллбоя,
Навек застыв, закоммунячившись в себе.

4.
Стоит Алёха – символ дураков,
Он видел и рожденье, и кончину.
Он охраняет землю от врагов.
Фаллически, как должно для мужчины.

Проводит встречи в школах по весне
Герой страны, спортсмен, поэт Ухлопов.
Он пишет, как приятно на войне
Дружить, не вылезая из окопов.

В правительстве известный мясоед
Весь чешется, как будто от проказы.
Он мыслит, как продвинуть в Госсовет
Реформу по ремонту унитазов.

Преподаватель нам читает роль,
Собрав студентов в самом крупном зале:
«Поверьте, дети, Пушкин был герой!
Я не был там, но мне так рассказали».

Весь город свято любит пацана,
Талантливого, доброго по чину.
Мы видим, пробуждаясь ото сна,
Округлую и мудрую личину.

Мы по подъездам пили за IQ
И стены магазинов орошали.
Ты помнишь на Пятине барбекю
И пьяный гул у памятника Шаре?..

Ты помнишь, выходили на балкон,
Не одеваясь после хулиганства?
Ты помнишь, как бежали от икон
И как любили сказочника Ганса?

Ты помнишь, как в окно лилась вода,
Как свет сиял в квадратике оконном?
Ты помнишь, как встречали поезда
И тискали друг друга по вагонам?..

5.
Ты шла сквозь мир к чужой мечте,
Смеясь, ты шла вперед.
Ты шла, надеясь встретить тех,
Кто никогда не врет.

Прекрасноликих черепах
Вокруг лежат дома.
Кусочки кожи на губах
Висят, как бахрома.

Едва ли видимы в веках
Твои шестнадцать лет.
Ты просто хочешь мужика,
Желая повзрослеть.

Бедняк и трем копейкам рад:
Сгодился бы любой!
Но лишь красноголовый град
Любил тебя собой.

6.
Ты любишь артхаус.
Ты любишь себя переменами.
От жизни осталось
Лишь то, что опутано венами.

Твой сон был навеян
Людьми, на весь мир знаменитыми,
И шрамы на венах
Зачеркнуты белыми нитками.

И снилось, что скоро
Изменится город краснеющий…
Он смотрит с укором,
Дрожа от простуды и немощи.

7.
Сюжет – лишь обертка для смеха и слез.
Сюжет вырывается из-под колес.
И под одеялом
Ты ласково мяла
Секреты того, что любила всерьез.

Мы долго ссылались на вечное зло,
В тетрадях писали о том, что ушло,
Наш мир изувечен,
И в праздничный вечер
Нас делят на мачо, зануд и козлов.

Наш круг из ума и из книги возник
(Увы, не минуя различных интриг).
Рувины, Равили,
Романы, Рамили
Чинили и мыли идеи для книг.

Ни правды, ни совести, друг. Не ищи.
Не водятся в озере нашем лещи.
И в запахе водки
Осколки и шмотки
Усеяли берег, как рожу – прыщи.

8.
Дождливый май на нервах запиликал.
От новой власти новых ждем реформ.
Соседи не мечтают о великом,
Их властью одаряет телефон.

Они не смотрят в небо на восходе,
В сердцах надежда спит и не визжит.
В их детстве ничего не происходит,
Они обречены спокойно жить.

Ты, как всегда, себя считаешь выше,
Прекрасней, чище, праведней, умней,
Тебя ремонт и деньги не колышут.
Ты ждешь свободы? Сделай шаг ко мне!

Я хладнокровен, я не полоумен.
Я лишь слегка свой образ замарал.
Я не заставлю слушать группу «Lumen»
И рвать в клочки отцовскую мораль.

Я призываю видеть отблеск радуг
В пустых глазах усталых горожан.
Что хочешь – делай. Тело мучь и радуй.
Танцуй и смейся, плача и дрожа.

Забудь, что зверь души в ловушку загнан!
Рассмейся, как сошедшая с ума!
Пусть каждый шаг твой будет столь внезапным,
Что изумляться станешь ты сама.

Пусть будут настроение и случай,
Пусть в каждой луже вспыхнет новизна!
Пусть будет тишина такой певучей,
Что музыка вдруг станет не нужна.

«А что же ты, дающий мне советы,
Сидишь, закрывшись стопками бумаг?
Ты не Улисс, в моря гонимый ветром,
А я не отпрыск твой, не Телемах!

Зачем ты не смеешься и не плачешь,
Зачем бумагу пачкаешь письмом?»
«Я сам пытался было жить иначе.
Я просто чистил зубы перед сном,

Я просто жил, как надо. Год за годом.
Я занимался этим или тем,
Я не искал отчаянно свободы.
Я искренне любил свой город М.»

Проститься… – пела группа «Uma2rman».
Холст неба скручен в толстенький рулон.
Вся наша жизнь – огромный красный Мурман.
Почти что Рим. Почти что Вавилон.

9.
Твой город, будто эластичный,
Чертил все новые кварталы.
И легкомысленная птичка
С карниза громко щебетала.

Ты шла по берегу залива,
Утратив то, что взято даром.
И воды цвета чернослива
Дышали вверх, и ты рыдала.

Рассвет, как слон в посудной лавке,
Везде совал рябую харю.
Как в Праге Майринка и Кафки,
Дома шептались и вздыхали.

Сияла ночь – светла, бездонна.
Под голос мертвого Кобейна
Ты побежала снова к дому,
Не в силах видеть солнца бельма.

Ты про себя кричала: «Хватит!
Я не за этих и не с теми!»
Ты вспоминала, как в кровати
Тебе тихонько пели стены:

«Живи, как все. Не будь, как птичка.
Женись, рожай, будь нежной с мужем.
Будь предприимчивой, практичной.
А рваный флаг – кому он нужен!

Пора взрослеть, пора меняться.
Нам не был рай земной обещан.
Дитя, тебе почти семнадцать!
Смотри реальнее на вещи!»

И бок болел, и в дрожь бросало,
И пот в глаза катился градом,
Но чьи-то взгляды с голосами
Не отставали, мчались рядом.

10.
Солнце чертит круг, как чья-то палица.
Мучает мечта неутолимая.
Утро. Красный Мурман просыпается.
Окна наливаются малиновым.

Ты проснешься, слыша топот конницы,
Слыша, как уходят сны крылатые.
Лишь тогда тебе случайно вспомнится,
Что вчера ты мучалась и плакала.

Радость у дверей стучит копытами,
Кислая, как черная смородина.
Ненависть и боль – слова забытые.
Время обожать седую родину.

Время жить, и время думать ребрами.
Чай готов, яичница поджарилась.
Мир забит людьми неоднородными.
Время жить, как все живут – не жалуясь.