Апокриф

На землю Бог роняет вздохи;
Из облаков течет смола.
И в полуночной суматохе
Неровно дышат купола.

И ветер тупо лупит в ставни,
Изображая стук копыт,
И потолок течет местами,
И вся епархия не спит.

В холодных коридорах влажно,
И мрак растет из всех углов.
Разбуженный нелепой блажью,
Послушник смотрит в потолок.

Как необузданные кони,
Гарцуют тени на стенах,
И в полудреме тихо стонет
Патлатый иеромонах.

Полярный день. Двенадцать-двадцать.
Над Библией сидит дьячок,
И продолжают колыхаться
Валы игуменовских щек.

Весь причт – в невидимых оковах,
В плену церковные умы.
Отгородившись от мирского,
Архимандрит зубрит псалмы.

Грозы мерцающее тело
По небесам пойдет в галоп.
Сквозь зубы чертыхнется келарь,
Засквернословит протопоп.

Крестов вокруг, как тараканов –
По всем углам, по всем дверям.
Надежны стены, целы камни.
Жаль, не молитвами мирян.

По кельям молятся монахи,
А на крестах Христос застыл…
И безнадежно ищет знаки
На черном небе монастырь.