Звёздный Крест

Звёздный Крест


О Крест мой тёмный, безумий перекрёсток,
Страдания манящая тюрьма и сердце мрака ледяное.
Мои израненные стопы ты вновь к себе привлёк, жестокий.
Что ж, опускай во мрак полуослепших глаз
Очередной свой беззаконный сон… им безразлично всё: они не видят твоей злобы.
Не шевельнётся пламя гнева в глубине – одна лишь боль бесстрастная на дне,
Колышущийся водный мрак и рябь преступная бессмертно гибнущего света.
И этот сон даже тебе нельзя отнять,
Ибо я слеп, давно во мраке я не вижу.

Мой сон был долог, как ночь несуществующего мира.
Из пытки сотворенья дивной меня отнял мой повелитель, 
Создавший нерождённое до срока.
Но гиблый холод и тени тусклые несозданного дома
Влекут меня куда сильней, чем радостей огни чужие.
Но нет пути туда, ибо нет врат и тех, кто б мне с улыбкою раскрыл их.

То был кошмар, Отец, но ты был там, и мне не страшно было.
Лишь там, в беззвучной тьме, я ощутил вполне величие любви твоей ко мне.
В безвременно ушедшем свете – угасший на устах моих ответ тебе.
Тогда мне не хватило слов, и в сердце заключённая любовь
Неизъяснимой отомстила болью.
Теперь, в изгнании, как вор, я вспоминаю это
В чужой безжалостной стране, в бессрочном преднебытие,
Душой ловя осколки света, беспомощный слепец, шепчу
Во тьму вопрос свой и мольбу, но нет ответа в звёздном небе.

Мой безответный повелитель явил, застывший в пустоте, мне Звёздный Крест –
Недвижно-светлую обитель, собой творящую спасенье косной тьме.
Бездонный мрак, что бесконечность небожественных пространств,
Что при слезах, доверчиво обняв Его, в немом страдания раскаяньи греховном,
Вступил на вечно верный путь, и не прервать его – теперь неразделим он с Богом.
О как высок Он, нерушим, среди огней небесных Он один
Сияет тем, кто стал незряч во мраке.
Святое Слово Бога, загубленное мёртвой тишиной.
Средь шёпотов унылых безжизненных ветров
Только Оно беззвучно правит страдающей душой.

Ты воздвиг Звёздный Крест на вершине горы мирозданья,
И нелёгок безжизненный путь по затерянным тропам познанья зла и добра.
Засыпаемы снегом, хладом душимы, в тоске вспоминаем Тебя.
Греет нас Твой обет нерушимый, и надежду мы видим за мрака злорадной стеной.
И в бессилья пустыне в Тебе обретаем мы силу.
И, доколе мы сердцем помним Тебя, не под силу враждебным ветрам
Унести наши души в пустой заокраинный мрак,
Что сурово стоит над горой – безымянный, бесчувственный враг.
Мы поспорим с гневливою бурей – беззаконною гостьей из тьмы.
Бледно-белой метели покровы не сомкнутся над нами с алчущим воем,
Не станут последним, что в царствии божьем видели мы.

О Крест мой тёмный: слияние отчаяний.
Бродил в безумном страхе по одноликим тропам,
С позором и раскаяньем смотрел на перекрёсток твой далёкий.
Придти не смел туда, ибо мой каждый шаг к тебе
Вскрывает бездну смерти под ногами.
Всё то ты чёрным сердцем накопил, что боль мою и страх мой оружием избрало.
Весь яд моей души в погибель обратил и смрадом удушил родник мой света.
Силён в моей душе теперь лишь ужас пред тобой, и буду я навек презрен за это!
И страх мой будет навсегда един с моей судьбой.

Смотри: то первый луч лазурного рассвета.
То чей-то смелый дух нашёл в себе могущество и вспомнил обо мне.
Зачем преодолел он бесконечность, что отделяет от меня живых?
Лазурью нежною склонился надо мной и говорит прикосновеньем тёплым света.
Он будто мёртвый Крест прижал к груди и памятью горит самозабвенно.
Он утопляет жаркий огнь своей тоски в прохладе нежной моей глубокой боли.
Один он понимает всю горечь подвига невыжившего воина.
Он один быть мог тебе угрозой, Крест мой тёмный!
Но не тревожься: то лишь сон мой…то мой сон…

Ты воздвиг Звёздный Крест в тайной зале остывшего сердца.
Из-за наглухо запертых врат незабвенным сияет Он образом света.
На Него опираясь, стою, и я боле ответа не жду,
Ибо собственной воли иссох мой ручей, и я боле ничей,
И к твоим припадаю объятьям.
Меня нет, так на том, что осталось создай
Светлый радостный мир, пусть он будет велик и достоин прожитой муки моей!
Мной мечтаемый дом: насладятся иные пусть прелестью счастия чистого в нём.

О Крест мой тёмный: я больше не боюсь тебя.
Прими колена сбитые мои: не распрямлю их боле,
Не подниму с твоей земли, клянусь!
Мой исхудалый серый лик уткну в покойную дорогу
И на груди твоей доверчиво усну, о Сердце Тьмы!
И пыльная холодная тропа мне станет ложем завоёванного сна.
Прости меня за всё, ибо не знал, что собственное сердце я топтал,
Зарытое в земле сухой, в сплетении дорог.
И пыль, что ненавидел, но глотал – мой собственный остывший прах.
Ты вечно мной был, а я лишь гость в самом себе,
О Крест мой тёмный, возлюбленный мой Крест!