Судья над моими мечтами

Судья над моими мечтами


Тяжелеющими шагами попираю ступени
Белой лестницы восхожденья к благоговенью.
Освещён этот путь огнями, он святыми омыт слезами.
Там, за грозными облаками, в ослепительно-строгом храме,
Ждёт меня, сурово горя очами,
Всепознавший Судья над моими мечтами.
 
Все ступени по мне многоголосо рыдали,
Слабевающий дух окропляли слезами своих обещаний.
Каждый жест они понимали, каждый шаг они подкрепляли.
Осуждения не принимали, каждый миг колебаний прощали.
Верили и обещали.

Но с последним шагом я потерялся,
В беспросветном Неведомо-где оказался,
На пустынной серой ступени, где никто обо мне не рыдает.
Он бесстрастно взирает, не даёт, а лишь отбирает.
Здесь ничто не обитает, лишь холодный бесчувственный ветер.
Здесь лежит безжизненное тело недожившей моей невесты,
Возлюбленной моей надежды.
К ней я шёл по ступеням мраморно-белым.
К ней я шёл, верующий и священно-нежный.
Ибо раньше ничто сердце мне так не разрывало,
Ибо раньше ничто безмолвием мне не отвечало.
Виновным не называло.
Это и есть приговор долгожданный,
О Судья над моими мечтами?
 
В моей жизни когда-то силы лишь начинались.
Из души моей юной и храброй желанья рождались.
Я убил их одним лишь бесчувственным взглядом,
И остался во тьме непроглядной, среди лиц мне родных.
Но теперь неподвижный их взгляд для меня непонятен.
И теперь лишь одно шевелится во мне -
Умоляю, скажи: «Я прощаю,
Я вины за тобою не знаю»,
О Судья нам моими мечтами.

Среди безлюдных скал,
Где бьёт огонь из Сердца Мира, что никогда не иссякал,
Я бремя человеческое взял – то тяжкий и негнущийся металл.
И свою волю я ковал, страданье в подмастерье взял.
В огне негаснущем сгорал, и с каждой смертью – был удар,
Что в поднебесье грохотал, и жителей небес пугал.

Я взор дотоле не поднял, пока доспех не доковал,
Прочней которого сей мир не знал,
Пока я пред тобою не предстал – он мне не нужен стал:
И без него бы ты меня узнал.
С щемящей болью осознал, что свою душу я отдал
Огню, металлу и камням, и что теперь бессильный раб я.
Прими тот слабый свет, что мне остался, что не изречь словами.
Ради суда я даже с ним готов расстаться.
Возьми мою жизнь, о Судья нам моими мечтами!

На серой ступени я пел в печали
О сияющей дали, о том, что видел в начале,
Что у меня отняли непроницаемыми облаками.
Но даже в беззвучной тьме я продолжал петь,
Несмотря ни на что.
И всё же о свете петь так не легко,
Когда перед глазами темно.

Я к тебе пришёл, сомнение неся за плечами.
Я к тебе пришёл, нагружён необдуманными речами.
Я к тебе пришёл с раскаяньем и печалью.
Но свой суд ты будешь вершить лишь над преданными мечтами.

У врат, восхищением знойно-слепящих,
Силой горящих, невыразимо-настоящих,
Я почувствую взор твой печальный
И услышу вопрос твой корящий:
«Привёл ли ты всех, с кем любовью был связан?
Привёл ли ты всех, кто надеждой тебе был обязан?
Привёл ли ты всех, кому был предназначен?».

Когда я, наконец, вошёл,
Уничтожен был и ослеплён
Беспощадным прозренья лучом, что ворвался мне в душу, карая.
Танцующим сияньем окружён, угасающими свечами,
Что в последний свой час янтарно рыдали,
Увидел я белый Твой трон, Ты смотрела в меня возлюбленными очами.
Всё о чём думал я, чем был обречён, слилось в твоём взгляде.
Суди же меня и моё отчаянье –  дух мой счастливо сокрушён,
О Судья над моими мечтами!

 Через двери сердца боль проникает,
Когда дух замерзает и не может согреться.
Через око страданья спасенье приходит,
Ключ заветный находит, в ларец жизни вставляет,
Оболочку, созревшую, пламенем испепеляет.
Зерно жизни, наполненной снами,
Внутри нас, расщелкнув, раскрывает.
То приходит Судья над святыми мечтами.