Пробуждение

Тьма отступила. Мягкий лунный свет
Сусальным златом покрывал пространство.
То тут, то там небесное убранство
Пронзали стрелы мчащихся комет.
Мерцали звёзд лихие хороводы,
Бросая тени в сторону земли,
На дикий пляж, где после непогоды
Зеркал осколки россыпью легли.

Рыбак нагнулся, подобрал стекляшку,
Одну из тех, что чёрной пустотой,
У ног зияла... Рукавом рубашки
Потёр... Тотчас нарушен был покой
Мужчиной из неведомого края,
Примерно средних лет, что бел как мел,
Что полон страха, слёз не замечая,
Ожившим отражением смотрел.

Другой осколок действом проявился,
Где женщина по-дружески ворчит:
"Да что ж ты в три погибели сложился?!
Расправь-ка плечи! Ну же! Не молчи!
Куда девалась бравая улыбка?!
В глазах не вижу прежнего огня...
Всё позади! А то, что было зыбко,
Вновь твёрдо станет на круги своя!"

Вот летний сад. Приятная прохлада,
В тени кустов мирская благодать.
Слова "за кадром": "Мне признаться надо,
Уже, сынок, я стала забывать,
Когда без спешки как сейчас с тобою,
Забросив напрочь все свои дела,
Отдавшись материнству с головою,
Я б день-деньской беседовать могла."

Опять мужчина на переднем плане,
Чуть полноват, ему под шестьдесят:
"А ты шутник! Не любишь бурь в стакане!
Пугаешь так, что все теперь не спят!"

Всё больше света лунного струится,
Всё ярче и богаче небосклон,
Им пляж под стать осколками искрится,
Которых сотни, больше - миллион!

Там - инвалид, обиженный судьбою,
Подняться рад бы по ступенькам в храм,
Но лезть вперёд занятие пустое -
Крутой подъём ему не по зубам.

Бабулька смотрит, прожигая взглядом,
Как будто хочет высмотреть изъян,
А может быть, немыслимым обрядом
Спасти желает от душевных ран.

Частицы жизни: записи в тетради,
Шеренги книг, безудержный набат,
Туннель метро - что спереди, что сзади,
Один и тот же выстраданный пат.

Меж тем на небе бодрое Ярило,
Из эры в эру правящее днём,
Взошло на трон и вмиг преобразило
Подножье властным солнечным огнём.
Огонь не жёг, в нём не было стремлений
Явить собою смертоносный зной,
Но ослеплял, не ведая сомнений,
Пылая адски яркой белизной.

В потоке белом плавились осколки,
Спеша ручьями в море убежать,
Чтоб унося обрывки жизни ломкой,
Дорогу больше не переграждать...

***

Шесть тридцать, утро. Люди не проснулись.
Песчаный пляж практически пустой.
А папа с дочкой славно окунулись
И есть идут, довольные собой.


Владимир Кривцов
Москва, 20.02.2010