Прыжки до самого солнца

Когда я была маленькой девочкой, лет шести, я очень любила ездить на задней площадке автобуса. Крепко схватившись за нижние перила, я восхищенно смотрела в окно и при каждом толчке подпрыгивала кверху. Так делали многие дети. Так и вы, наверное, делали. И теперь, уютно разместившись на заднем сиденье, в меховом пальто и с накрашенными ресницами, я опять смотрела в это самое окно, широкое, на треть загороженное пассажирами. Назад убегал дружелюбный и молчаливый  город, и те же ухабины подносили вверх маленьких мальчиков и девочек. И тогда мне стало ясно, откуда же у меня эта страсть к преодолениям…


        Первое преодоление произошло в его маленькой холостяцкой в квартире. Я отчаянно смотрела на себя в зеркало, давая установку скептически настроенной душе, что всё идёт так, как надо и это должно произойти именно сейчас. Душа сопротивлялась, но я выключила Свет в ванной и вышла в свет спальни. Преодоление прошло успешно.


        Все дальнейшие преодоления давались мне легко. Было покончено с  Мечтой – выучиться в престижном вузе заграницей, потом под раздачу попало Творчество – ведь как-то не пристало писать о высоком, когда вот оно, счастье, лежит под боком.  Следом прошествовали Убеждения, Сомнения и Слёзы. Слёзы те, которые стекают по лицу в момент познания Истины… 


       Что же осталось? О, осталось самое излюбленное блюдо пещерных затворников, монахов и антиглобалистов. Такое всёобъясняющее, первопричинное чувствование/стремление… Предназначение. Укутанное в чёрный никаб и с необыкновенно целомудренными глазами. Конечно же, основную часть времени оно рассекало по солнечным улицам в легкомысленных шортах, но это не меняло сути дела. Предназначение было необычайно уверено, что одним фактом своего существования, оно с лихвой перекрывает заслуги и Мечты, и Слезы…Предназначение заключалось в неизбежности. В неизбежности воли и её отсутствия, в неизбежности стечения обстоятельств, в неизбежности выбора и его дисгармонии.…Как наряженный в грязную галабею базарный торгаш, только что выгодно продавший тухлую клубнику,  оно олицетворяло в себе такой незамысловатый образ жизни, изрядно пропитанный мудростью предков и идеей собственной исключительности. С неизбежностью было легко жить. С неизбежностью можно было легко умереть…


       Но приближение смерти не принесло легкости. Бессильно возлегая на кушетке в отделении приёмного покоя, я отчаянно ждала, когда оно заговорит во мне, когда оно направит меня, когда оно наконец  воскликнет: «Да! Теперь я с тобой навеки!» Но вместо этого ко мне подошла медсестра и спросила, есть ли у меня карта оплаты, и что я должна обязательно заплатить, иначе…А потом я отключилась.
Это был первый звонок. А может, первый звон в Царь-Колокол…Но вскоре жизнь вернулась в своё русло. Я снова ходила на рынок и ездила в микроавтобусах, где не было задней площадки.


       Холостяцкая квартира, преобразовавшаяся по моей неизбежной воле в симпатичное семейное гнездышко, была у меня в особом почёте. Я рьяно несла в мир идеи о семейных ценностях, домашних пирожках и взаимопонимании. А по другую сторону гнезда происходил вынос ценностей – моих материальных, в первую очередь. А потом дошло дело и до духовных – пока я зарабатывала на благо семьи, двое людей  в спальне выносили мою душу…


       Так могло продолжаться бесконечно долго. Ведь в нужное время счастье всегда оказывалось под боком. А если не оказывалось, то предназначение объясняло уважительные причины его отсутствия, выраженные в его телепатическом присутствии,  и я смиренно соглашалась. А потом, видимо, за вынос чьих-то ещё материальных ценностей, счастье полностью переключилось на телепатический уровень. И я опять согласилась…Занимаясь ночной выпечкой пирожков, их транспортацией,  оплатой адвоката и другими крайне развивающими занятиями, я чувствовала себя необыкновенно хорошо. Ведь моё предназначение шло в гору, и, поворачивая ко мне голову из-под гигантского тюка с провизией, так оптимистично мне подмигивало. Всё шло так, как надо.


       Пока я снова не оказалась на больничной койке. На этот раз у меня даже не было сил обращаться к кому бы то ни было. Моё сердце стучало с удвоенной скоростью, по телу распространялась немота, а перед глазами разливалась жуткая темнота, непохожая ни на одну земную ночь; она проникала через глазницы, через ноздри, через рот…Я ощутила это также ясно, как ребёнок распознаёт грудь матери, - это конец. Но меня не пугал  конец как таковой. Меня пугала эта темнота, застилающая душу, это ощущение неизъяснимого ужаса…Но как же так, если я делала всё правильно! Я же выполняла своё предназначение…


***
       Большой жёлтый круглоглазый автобус ехал по загородному шоссе. Это был отличный июльский день, наполненный солнцем и небом. Позади была рабочая неделя, и взрослые с вожделением обсуждали, кто же из них лучше приготовит шашлык. Дорога была обычная – неровная и кривая, поэтому автобус изрядно укачивало. Кто-то из старших упомянул что-то о дураках, а маленькая шестилетняя девочка тихонько вскрикнула от счастья.  Ей только что удался отличный прыжок. Это был необычный прыжок: она всем своим хрупким тельцем почувствовала, что очень высоко подпрыгнула, почти до неба. Наверное, на пути попалось очень большое препятствие, которое ей удалось перепрыгнуть. Которое ей удалось преодолеть…
***


        Даже сейчас, по прошествии нескольких лет, я не могу понять, откуда у меня тогда взялись силы всё бросить – бросить его, бросить работу, предварительно выбив билеты и оплаченный отпуск, выбить из головы этот заискивающий подмигивающий взгляд…Да, мне больше никто не подмигивал. Хотя я продолжала ходить на рынок, и, признаюсь, продолжаю делать это до сих пор. Мне улыбались. И я не ставила целью распознать – заключается ли в этой улыбке какое бы ни было  предназначение. Просто, когда по моей щеке скатывалась Слеза, я ощущала так же ясно, как ребёнок распознаёт грудь  матери, что это Истина. И что значение всех вещей познаётся ею. А если вдруг  что-то пойдёт не так, то мы это преодолеем.


        Эту историю я прочитала своим сокурсникам, на вечеринке после вручения дипломов. Им понравилось. Кто-то пошутил, что неплохо было бы открыть фирму автобусных перевозок и дать ей имя «Путь к преодолению». Да, отличное название! Только вряд ли бы оно понравилось детям. Им бы подошло…прыжки до солнца. Да, «Прыжки до самого солнца»! Кажется, теперь мы знаем, как назовём свой семейный бизнес.