Предупреждение. Страница Юлии 73

Фото из Интернета

(начало восьмидесятых)

  Потом мне последовало ещё одно грозное предупреждение – опять в виде сна.
 Будто возвращаюсь домой, а к нашей калитке тянется процессия.
Вроде как крестный ход, с иконами, хоругвями, свечами.
На ведущей к крыльцу дорожке пытаюсь потихоньку протиснуться к священнику - узнать, что происходит.
 Попадаю вместе с шествием в большой зал...
Уже и не наш дом вовсе, а нечто вроде ресторана – люди за столиками, люстры, дверь в туалет.
 Наконец настигаю священника и складываю руки для благословения.
 Но он ускользает в эту самую дверь, а я вижу перед собой Сашу Лобанова, с нашего факультета журналистики.
 В руках у Сашки что-то типа рации.

- Нет, ты погляди, что они здесь устроили! – негодующе бормочет он, - Ну, погодите.

  И начинает спешно с кем-то созваниваться.
 Собираюсь тоже нырнуть в туалет, но Сашка удерживает, глядя подозрительно на мои по-прежнему сложенные для благословения руки.

 - А чего это у тебя с руками, а? – грозно спрашивает он.

 - Ничего, это я так...Мыла в туалете, теперь сушу, - пятясь, оправдываюсь я и тащу за собой прочь неизвестно откуда взявшегося Бориса.

 - Что ты дёргаешься, это же Сашка Лобанов, - недоумевает тот.

 - Какой тебе Сашка! Сашке, как и нам, сейчас за сорок, а этому не больше двадцати.     Садись скорей, будто ждём заказа.

  Борис нехотя опускается на стул.
 Утыкаюсь в меню и с ужасом вижу краем глаза, что вокруг за всеми столиками сидят бесы – с уродливо вытянутыми, сплющенными или вогнутыми лицами, как в зеркалах комнаты смеха в парке культуры.
  И все смотрят на нас.
 Некоторые встают и начинают подбираться ближе, хихикая и гримасничая.
 Что делать?

  Крест! – вспоминаю я, размашисто осеняя крестным знамением уродливые надвигающиеся силуэты.
 Не сразу, но помогает.
 Бесы отступают, отпрыгивают. А то и беззвучно лопаются, оставляя после себя клочья пены, как от мыльных пузырей.
 Я смелею, впадаю в эйфорию, чувствуя себя всесильной и наслаждаясь их паникой.
 И тут в углу комнаты (теперь это снова наша дачная комната с русской печкой) вырисовывается на стене огнедышащая страшная маска с чёрными прорезями глаз.
 Понимаю, что это он, самый главный, и кричу с дерзким вызовом:
 - Ну пугай меня, пугай!.
 Поднимаю для спасительного креста руку и...
 Тут из маски что-то выстреливает – то ли кулак, то ли пушечное ядро.
  Меня подбрасывает, крутит в воздухе...

 Фойе, вокруг зеркала. Но...
 В них нет моего отражения!
 Борис - вот он, рядом, а моего - нет.

- Меня нет в зеркале, - шепчу в панике, - Она... он убил меня!

 - Ближе подойди, - усмехается Борис.

  Подхожу...
 Отражение проявляется, но эта распухшая фиолетово-коричневая физиономия не имеет ко мне никакого отношения.
 В ужасе отшатываюсь и просыпаюсь.
  Не иначе как была мне показана в зеркале падшая моя душа, изуродованная грехами.

 На исповеди рассказываю сон отцу Владимиру. Правду, ничего, кроме правды. Тот укоризненно качает головой.

- С ним так нельзя.

- Так я ж во сне!

- Всё равно нельзя. Осторожней на поворотах.

 Спустя недели две я полезла на верхнюю полку за бустилатом – встроенный шкаф был в туалете.
 Взобралась на стул и...
 Едва поместившийся в тесном пространстве стул из-под меня непостижимым образом будто  кто-то выдернул.
Я кувыркнулась в воздухе и с размаху головой врезалась в унитаз.
 Посыпались искры – точь-в-точь как у гостя в “Весёлых ребятах”, которого Орлова не помню чем по лбу огрела.
 Ну, всё...
 Голова гудела, кружилась, но я была скорее жива, чем мертва.
 Позвала Инну.
 Та довела меня до тахты, принесла полотенце и тазик со снегом, стали прикладывать холод.
 Моё объяснение (кто-то выдернул стул) поначалу показалось ей бредом.
 Она несколько раз пыталась провести следственный эксперимент. Но стулу, зажатому со всех сторон в тесном туалете, действительно опрокинуться самому было никак невозможно.
   Тогда Инна, само собой, остановилась на версии “козни КГБ”.
 Причём, агент, пробравшийся в наш туалет, охотился, разумеется, за ней, а мне попало по ошибке.

  Я же всё поняла, когда наутро глянула на себя в зеркало и увидала ту самую фиолетово-коричневую физию из сна. С  заплывшим глазом и распухшим перекошенным ртом.

“Осторожней на поворотах…”

 (продолжение следует)...

Начало мемуаров - в сборнике "Прозаические миниатюры. Страницы Юлии