Озон и его дыры

Однажды режиссер Франсуа Озон,
Повелитель пенитенциарных зон,
Пришел в своих друзей компанию,
Погруженный совершенно в самокопание.
Сначала он повернулся к соседу справа
И спросил с улыбкой циклопического удава:
"Скажите, любезный, по-вашему, сколько раз
Имеет право мужчина исполнить брасс?"
Но ничего не ответил сосед справа,
Пузырясь в напитке из голубой агавы.
Тогда Франсуа повернулся налево,
И голос звучал мелодией кармельского напева:
"А вас, дорогой мой Петя, Вася или Коля,
Заставала ли жена внезапно за практикой кроля?"
Но этот сосед только смеялся и плакал,
Потому что счастливый мозг его уже был там, где у птиц обычно клоака.
Тогда Франсуа гневно возвысился над столом,
На титанические кулаки, как Папай или, скажем, Лом,
Опираясь, он прогремел: "Ну кто из вас, слюнтяи,
Познал хоть раз солярное счастье баттерфляя?"

Притихли друзья и шепчутся только, как по листве ветер.
Чувствуют бесмысленность своей жизни на этом свете.

Но!
Тут из угла далекого
Роста совсем невысокого
Встал человек маленький
И маленькую держит речь.

А человечек этот, надо сказать, - почти совсем еще мальчик,
Такой, что трудно было б найти беззащитней и жальче.
Вытягивает он руку из своего тщедушного тельца,
Конечно, в таком никогда не заподозришь пловца-умельца.

И вот говорит он: "Друзья, не роняйте своего духа!
Хоть ваше брюхо и сыто, но к ученью еще не глухо!
Вместе мы справимся с этой маленькой неурядицей
И будем сиять в синхронном плавании единой сеткой-рабицей.
Конечно, нам предстоит еще учиться долгие годы,
Чтобы освоить все эти веяния веселой французской моды,
Но посмотрите хоть на меня, ведь я почти еще мальчик,
А уже умею совсем неплохо плавать по-собачьи."

И тут Франсуа Озон обрыдался непроизвольно,
И слезы его катились на стол, как далекой Волги волны.
Голосом дрожа, он сказал: "Как же я счастлив это слышать!
Смотрите, вот о ком так долго нам говорил Ницше!"