Мир остановлен в Пицунде, в шестидесяти метрах от моря,
там, где могилы столпились, не доходя до открытых корней
сосен, убитых прибоем. А дальше в заборе,
в сетке железной, в оградке чугунной сквозит уже царство теней.
Смерть не на кладбище, там лишь остаток её — имён разночтенье,
смерть — в ожиданье болезни под солнцем на хвойном песке,
в щебете пули, в оглохшей гранате, в пустынной дороге,
в расстрелянной стенке,
в сломанной жизни, сочащейся кровью на розовом,
вновь одичавшем цветке.
...Поздно приехал — уже схоронили убитых.
Рано приехал — у победителей все еще радостный вид.
Мир не оплакать, пока не подсчитан убыток.
Абхазо-грузинские розы домой увезу, пока не убит.
доброе время суток, Иосиф, это Авин. вот время выдалось, читаю. там под рецей ссылки для себя оставляю чтоб возвращаться. а это да...вот значит как все близко. сильнейший стих. а у меня тогда стихом не получилось, только прозой-розой с черным юмором:
Спасибо, Виктор, за внимание. А я в Абхазии не раз бывал, начиная с 94-го года, сразу после боев,потом репортажи в Сов.секретно писал, в Кодорское ущелье на линию огня ездил, с вождями общался. У меня об этом стих есть - Сон после Кодори, там все о том же, что у вас в рассказе. Рассказ правильный, ибо кроме абсурда ни один стиль не осилит обращение к родо-племенному строю. И.Г.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.