Метель на тёщины вечерки

Серо-бесцветное небо нависло над крышами
(вроде бы нет ничего, что могло бы там хмуриться),
тусклая муть рассыпается снегом по улице,
переметает сугробы, глумится над шифером.

Провод, оборванный вьюгой, повешен на дерево
кем-то иль чем-то, свисает, болтаясь, как маятник.
Кто-то стоит перед ним, как заснеженный памятник,
шанс пробежать между взмахами глупостью меряет.

Господи, как же сечёт эта гадость колючая,
иглами бьёт по щекам и глазам, давит холодом.
Всё-таки этот дурак пробежался под проводом...
Да, повезло  —  всё, конечно, зависит от случая.

Снег этот мелкий, как тля. Как пустыня барханная,  —
гулкий недавно проспект, только крашен в молочное.
Эта дорога светлее, чем небо. Источником
белого стала небесная серость. Обманами

потчует вьюжный февраль. Всё бесцветное  —  холодно
и неправдиво, поскольку в бесцветие радуга
втиснута. Разве бесцветье обманное  —  нАдолго,
ежели чистая ложь в виде снега размолота?

Завтра, ну край,  —  на Прощёное выглянет солнышко,
все эти ложные брюлики грязью окажутся.
Господи, кто же на Сырную снегом куражится,  —
дай мне до дому добраться-то вечером нонешним?!

                12  —  13 февраля 2010