Замок с лазурными занавесками

Моему Другу посвящается

   Любовь – она как бесконечность. Или бесконечность – она как любовь. Ты помнишь знак бесконечности – эту дивную загогулину? Вот и  попробуй поспорь, что не видишь в ней любви – она бинарна и она замкнута, она – две части, два кольца кровообращения, сливающихся в одно, и хоть есть точка пересечения, но  границы нарушены, потому что попробуй в этой точке найди начало и конец одного и другого, а потому и нет этих границ....
   … В бесконечности всех этих планет, неустанно бредущих по орбитам и одиноких в своем орбитальном ходе, в бесконечности звезд – ярких, за яркостью и светом которых иногда лишь мираж умершего миллионы лет назад куска космоса, в бесконечности хаотичных метеоритов, неведомо куда несущихся астероидов и всяких тел я нашла тебя.
  Вообще-то я даже и не искала! И не корчи моську и не укоряй взором своих лукавых  глаз! Ты вошла в мою жизнь так же естественно, как солнце или как вода. Ты стала чем-то вроде утреннего чая с лимоном. Ну не обижайся! Ты знаешь, что такое чай с лимоном? Это вода с солнцем. Ну стакан воды, горячей, согревающей каждую прожилку, клеточку. Нет с утра этого привычного чая – и считай, что день не задался! Так и с тобой. Тебя могло и не быть.
  И я  стала тебя изучать. Ну без микроскопа конечно. Без географических карт и атласов, без циркуля и линейки, без справочника и энциклопедий. На песках твоей теплой души я глядела в безоблачное небо твоих глаз. Я слушала, как стучит твое сердце – оно стучит как морская волна в  прибое, а у моря можно сидеть бесконечно, наверное именно потому, что оно такое же живое, и ритм его сердца совпадает с нашим.
   Бывало, ты подобно морю ударяла лодыжки кусками гальки. Тогда я радостно взвизгивала и отскакивала к берегу, но всегда возвращалась, и, возвращаясь каждый новый раз, делала на один шаг больше. И вот уже твои волны касались не только лодыжек, но щекотали живот и руки. Иногда вода попадала в уши, и я трясла головой и прыгала на одной ноге, я грозила тебе кулаком и весело смеялась.
   В лучах огненного заката я смотрела, как ты проглатываешь солнце. Сначала оно было большим, как краюха свежеиспеченного хлеба, а потом потихоньку таяло, таяло, превращаясь в малиновый леденец. И ты от этого становилась еще теплее (ну правильно, слопать столько солнца!!!!), довольно урчала, и твои движения уже не были порывистыми – твои волны ленивой кошкой ластились к ногам, щекотали пятки и убаюкивали.
   Когда я начинала грустить, ты радовала меня ракушкой. В моменты отчаяния ты дарила самые красивые из них. Но ракушки я всегда возвращала. Ты же знаешь, что я больше люблю камни! Такие зеленые, гладкие,  пропитанные энергией твоих волн и твоей души. И я строила из них маленькую крепость. Ну это сначала она была маленькой. Ломалась она пару раз. А потом как-то незаметно вырос замок. Солидный такой. В каком живет маленький герцог.
   Ой, да не спрашивай!!! Не знаю я никаких герцогов!!! Но я думаю, что в таком замке живет герцог. В белом накрахмаленном парике и с черными пышными усами. Он разводит фиалки, очень не любит собак и обожает расчесывать свой парик. Но это где-то на другой планете, конечно! А в моем замке живешь ты.
   Почему-то считается, что замок – это жутко, что там темно, сыро и страшно, и, конечно же, всякая нечисть! Ну бывало и нам – и сыро, и страшно, и даже гроза. Но зато какие в этом нашем с тобой замке замечательные окна с лазурными занавесками! А кресло-качалка чего стоит! А наша вешалка! И конечно, только мы с тобой могли умудриться поставить ее не в прихожей, как во всех приличных замках (уж у герцога-то точно так, поверь мне), а в гостиной. Ну правильно, у них же с креслом-качалкой роман, и по ночам они ведут разговоры. Она строит из себя невесть что эта наша вешалка. И она все время с ним спорит, вредничает и никак не признается в своих чувствах! Такая она у нас. Но он парень не промах. Он же все понимает!
   О, а какие в нашем замке божественные плюшки! И ничего что они из пекарни за углом. Когда мы, глядя в окно с лазурной занавеской, ласкаемой ветром, болтаем о погоде, духах и  любимом Маленьком Принце и плюшничаем, я знаю, что это самые божественные плюшки в мире! Потому что со мной их делишь ты.
   А нечисть! Куда там нечисти до нас! Этим всем скелетам в шкафах, бряцающим костями, белым привидениям в простынях и стонущим призракам. Ты помнишь, как мы сидели с тобой в шкафу?!  И сидеть надо было тихо, а мы хохотали, зажимали друг другу ладошками рот, а дверцы шкафа норовили открыться, и мы их ловили и снова хохотали!
   И знаешь, этот неказистый маленький шкаф – самый лучший из всех шкафов мира. Он даже лучше того пузатого и солидного, в котором висят мои бесконечные маленькие черные платья. Он один, с твоим смехом и невлазящими в него коленками, весит гораздо больше…


27.03.08