Степь. Июль, 1942 год

   (из воспоминаний)

Наш комбат и мы,пехота,
На своих двоих бежим.
Помирать кому охота?
Окопались и лежим.
Зацепились здесь, на склоне,
До заутренней поры,
А бойцов-то в батальоне
Всего сотни полторы.
Ночь укрыла нас надёжно,
Слышен тихий стук лопат.
Крою немцев всех безбожно
От макушки и до пят.
Ни лесочка, ни кусточка,
Ни овражка за спиной...
Ты продлись подольше, ночка,
Напои нас тишиной...
Мой окопчик на пригорке
Маскируется в траве.
Слева Петька, дальше Жорка,
А Микола чуть правей.
Разложил свой скарб нехитрый:
Две гранаты,автомат,
Каску, нож, воды с пол-литра
И в придачу крепкий мат.
Завернул себе цигарку,
Да соседу предложил.
Перед боем разве жалко?
Трут зажёг и прикурил,
И прикрыл глаза на вдохе…
Вспомнил дом, жену, детей.
Хороши дела их, плохи…?
Нет давно от них вестей.

Шевельнулась тьма к рассвету,
Стала явственней черта
Горизонта и при этом
Наша горе-высота.
Осветилась даль степная
Светом охристым зори
И на западе, над краем,
Посветлел ультрамарин.
Впереди окопа поле
Перезревшей уже ржи.
Эх, ты доля наша доля!
Что же дальше? Подскажи.
Не успел день разогреться,
«Рама» фрицев тут как тут!
Ну, теперь не отвертеться,
Вот теперь они попрут!
Вскоре первый их гостинец
Просвистел над головой.
В землю глубже, пехотинец!
Перелёт.  Снаряд не твой.
Началась такая каша!
Взрывы, крики, дым столбом...
«Видно здесь и пошабашим»,-
Думал я, уткнувшись лбом
В дно окопа, на коленях
Стоя в позе «а-ля ваш».
В голове одно затменье,
В общем – полный ералаш.
Даже нынче вспомнить страшно-
Вам такого не понять.
Мне казалось – съедет «башня»,
Только смертушки и ждать.

Отгремела канонада -
Оглушила тишина.
Раздаётся вдруг команда...
Ба! Да это старшина.
Крикнул буднично и просто
(не впервой, поди, ему)
Оглядел всёх глазом острым,
Приказал куда, кому.

Танки двинулись в атаку,
Следом цепью немчура,
Пулемёт по ним затакал,
Но сегодня – не вчера.
Били нас, как ту скотину;
Когда в гриву, когда в хвост.
Надоело. Лучше сгинуть!
Чем терпеть такой «расчёс».
Долго пятились мы задом,
Дальше некуда бежать,
Показать  бы этим гадам,
Что нас стоит уважать!
Покрестился троеперстно,
«Ну, Господь, нам помогай.
Буду ль жив?»,-ответь мне честно,-
«Коли нет, то принимай»
И потом почти три года
Фрицам вдалбливал в башку:
"Мы совсем не той породы,
Чтобы к нам с мечом в Москву!".

                13.02.10 г.