Там, где наши души немые совали в печь –
Лишь мычащих, стучащих палками обезьян –
Ворвалась в горнило и пламя однажды речь,
Нанеся печи урон, а огню изъян.
С той поры не гаснут звёздные фонари –
Не сгорают души наши теперь дотла.
Так что ты, если можешь, хоть что-нибудь говори.
А песок и камень – то предков немых зола.
Ну а если скажет свирепый цензор, что ты язычник и гунн –
Ты, мол, стих свой корявый на горне кривом ковал –
Ты словам его золотым покивай и плюнь –
Здесь: дикарь, монгол, троглодит – это лучшие из похвал.
Ну и всё же напишу, иначе не отпустит. Вещь, по-моему, была бы совершенно исключительной, если что-то сделать с первыми двумя строками. Тут тот редкий случай, когда отложить просто в расчёте на то, что что-то проявится в новых стихах, неправильно - надо довести именно это. Должна быть у первых двух строк совершенно чеканная и прозрачная по смыслу формулировка, не может её не быть.
Пока не получается, но жизнь же не кончается - гора с горой встречается, красотка обольщается, гордец, гляди, венчается и древний дуб качается, квант света излучается, и счастье намечается.
Дикарь не похваляется,подшерсток не вздымается,-чутье лишь обостряется,картина просветляется,как овощь наливается,и речь вдруг появляется,течет и продолжается,и цензор умиляется.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.