И так легко шагаешь по земле...

* * *
Издержки лета — пыль и мошкара —
Покуда жизнь еще не омрачают.
Прозрачен воздух с самого утра,
И ветками черемухи качают.
О свете не мечтаешь и тепле —
Вокруг избыток и тепла, и света…
И так легко шагаешь по земле,
Как будто ты воистину бессмертна…
1970


* * *
Это было несерьезно,
Это было просто так…
Надо ж летней ночью звездной
С кем-то время коротать.
Просто так луна светила,
А на клумбах цвел табак…
Все, что ночью этой было,—
Не всерьез, а просто так.
Просто так…Все просто очень,
Все я сразу поняла:
Просто так пропала осень,
Просто так зима прошла.
Просто так иду одна я,
Потому что — так хочу.
Просто так я, умирая,
Твое имя прошепчу.
1967


РУСАЛОЧКА
Подмешала мне гадалка
Колдовские в зелье травы…
Ты назвал меня русалкой.
Мой любимый, это правда!
Незнакомку ты приметил,
Что в тени всегда держалась:
В неуютном мире этом
Я людей живых боялась!
И была по-детски рада
Малым жизненным успехам…
Отопью из кубка яду —
Может, стану человеком?
…Море тайну быстро скроет.
Я — случайная находка.
Кто бы знал, чего мне стоит
Эта легкая походка!
Как мне больно быть забавой,
Быть послушною рабою…
Я из племени русалок —
Не могу шутить любовью!
Ты же, сын земли беспечный,
От меня устанешь вскоре:
Ваши чувства так невечны…
Вечно только сине море.
Буду пеной белоснежной
Я на гребне волн качаться,
В час прибоя буду нежно
Быстрых ног твоих касаться,
Чтоб, живя с судьбой не споря,
Юную жену лаская,
Ты спросил: «При виде моря
Отчего тоска такая?..»
1967 — 1997


СОН
Я заблудилась, заплуталась
Во тьме желаний и хотений;
О пни и корни спотыкалась
Таинственных лесных растений;
В глухой чащобе филин ухал —
Я устрашилась непогоды;
Вдали кукушка — вековуха
Задумчиво считала годы;
На мне одежду рвали сучья,
Давило небо мрачным гнетом;
Чтоб изловить меня, паучьи
Бросались под ноги тенета;
Болотный мох о ноги терся…
А я искала в той глуши
Незамутненное озерце
Для взбаламученной души.
Сгущались сизые потемки,
И в наступившей тишине
Коварным, вкрадчивым котенком
Ночь тихо ластилась ко мне.
…Но вот рассвет полоской мутной
Мелькнул, и стала тьма бледней.
Скорей бы наступило утро —
Оно надежней и мудрей.
Скорей бы расступилась мгла,
Чтоб можно было оглянуться…
И так хотелось мне проснуться!
Но я проснуться — не могла.
1969


* * *
Исподволь уходит лето —
Травы в радужных слезах.
У тебя глаза поэта —
Удивленные глаза.
Мы стоим на косогоре.
День сентябрьский недалек:
Над зеленой рощей вскоре
Вспыхнет рыжий огонек.
А покуда… А покуда
Ты запомни этот миг:
Это редкостное чудо —
Озаренный солнцем мир,
Где под гомон птичьей стаи,
Исчезающей вдали,
Я стихи тебе читаю
О чужой большой любви,
Где владычествует лето —
Медом пахнет пестрый луг,—
Где грустит душа поэта
От предчувствия разлук.
1971


СИРЕНЬ
Открой окно: лиловый дым
Уже плывет по всей округе.
Смотри: опять прошелся Врубель
По переулочкам ночным!
Мир, не разгадан и велик,
Мазками жадными набросан.
И сквозь сиреневые росы
Трагический мерцает лик.
Воспоминаний смутных тень…
Пора вселенского цветенья.
И не спасешься от сирени.
Сирень цветет… Цветет сирень.
1968

***
Тропинка вдаль бежит, змеясь.
Земля еще теплом согрета.
Листвы причудливая вязь…
На цыпочках уходит лето.
Уходит, тихо убывает
По капле солнца, по лучу…
Как будто что-то убивает
Во мне. Я смерти не хочу!
Но травы на лугах скосили,
И дали обнажились вдруг,
И над лугами гуси взмыли
В одном стремлении: на юг!
Забыв свое несовершенство
И зерна тучные в пыли,
По-птичьи, в неземном блаженстве,
Летят в двух метрах от земли!
Крылами упоенно машут —
Такая в небе благодать!
Не понимают: им, домашним,
Краев заморских не видать.
И завтра будет все как прежде:
И тот же двор, и тот же дом…
Хозяин крылья им подрежет.
А там, когда-нибудь потом,
Они совсем угомонятся…
И все ж, пока не пробил час,
Успеть бы над землей подняться
Еще один, последний раз!
1968


* * *
Мальвы смотрятся в окошко,
Мухи дремлют в тишине…
Я домашняя, как кошка,—
Ничего не надо мне.
Ну, любовь… Какое диво.
Прошлой жизни полоса.
9
Я спокойна и ленива.
Я не верю в чудеса.
Прочь, разлуки. Прочь, потери.
Убегай подальше, грусть.
…Я сама себе не верю.
Я саму себя боюсь.
1968


* * *
Прости мне дерзкие мечты,
Мои нелепые желанья,
Несовременность простоты,
Несвоевременность признанья,
Немодность тоненькой косы
И веру в сказки с парусами…
Прости, что мне приснился сын
С твоими синими глазами,
Что все еще тебя люблю —
Прости нечаянную смелость!
Мне снисходительность твою
Так за любовь принять хотелось!
1968


* * *
Пахнет ветром северным, немилым…
Август, собирай свои пожитки!
Осень правит красными чернилами
Летние зеленые ошибки.
Мудрыми мы стали, как сентябрь,—
Разными уедем поездами.
Посмотри последний раз хотя б
На меня июльскими глазами!
1968


* * *
Весна… А это значит — все сначала:
И жадность глаз, и нетерпенье рук…
Водою вешней прошлое умчало —
О нем и пожалеть-то недосуг.
Нас ни о чем весна еще не спросит,
Нас обласкают майские дожди…
Еще и лето впереди… А осень,—
Повремени! Помедли! Погоди!
1971


* * *
А может, это было бегство
От одиночества — к любой?
Сердец невольное соседство
Осмелюсь ли назвать «любовь»?
Но в целомудренном молчанье,
В немом сплетенье наших рук
Родилось чувство пониманья,
Нас осчастливившее вдруг.
Здесь были б лживы обещанья —
Не повтори ошибки вновь! —
И дай мне руку на прощанье…
Не правда ль, чувство пониманья —
Оно надежней, чем любовь?
1969 — 2004


* * *
За рекой ошалело
Голос рвут соловьи...
Я опять заболела
Легкой формой любви.
Но затем, что на свете
Не прожить без нее —
Просто ласковый ветер
Входит в наше жилье.
Просто вестники с юга
Объявляют «Весна!» —
В чем не наша заслуга
И не наша вина...
1968


* * *
Оглянусь на полдороге:
Нетревожные тревоги,
Жизнь, где все — полунамек:
Средоточье острой боли —
Мальчик в клетчатой ковбойке
На развилке трех дорог.
Как беспечно он смеется!
Он сюда не вдруг вернется:
Что для юности — Вчера?
Пусть хохочет он, покуда
Жизнь не менее, чем чудо,
Страсть не больше, чем игра.
Смейся, мальчик! Смейся, смейся!
Вон дорога серой змейкой
В мир ведет совсем другой.
Там платить за это лето
Самой звонкою монетой,
Самой-самой дорогой…
1969


* * *
Как мать дитя — я так тебя люблю.
Ты что-то о взаимности лопочешь.
Я мысленно на лжи тебя ловлю,
Хотя ты обмануть меня не хочешь:
Дитя, ты веришь в собственную ложь —
Живешь мгновеньем, а не ожиданьем...
Но я-то знаю: завтра ты уйдешь,
И я уже убита этим знаньем.
Сквозь тучку луч пробился золотой,
Куда не глянь — повсюду праздник лета.
И говорят, бывает ложь святой...
Но как нам удержать мгновенье это?
1970 — 2004


* * *
Пусть будет так: мы старые друзья.
Не более, не менее. Согласна.
А что глаза в глаза смотреть нельзя,
А что о прошлом вспоминать опасно —
Переживем. Простим то злое лето:
Нам просто ветер голову вскружил…
Рассказывай, как без меня ты жил,
К кому ходил за лаской и советом.
Пусть время все стократ переиначит,
Нас юными надеждами дразня,—
Ты говоришь: мы старые друзья.
А это тоже что-нибудь да значит.
И пусть нам остается только это
Молчанье в напряженной тишине —
Когда-нибудь еще очнется лето,
Оно еще заговорит во мне!
Сквозь даль его — иная даль виднее.
Я в холода спасусь его огнем.
Насколько б стали мы с тобой беднее,
Когда смогли бы позабыть о нем!
1970


* * *
Не сбылось. Гадать не буду впредь.
На березах — желтых листьев плети.
Лету надо снова умереть,
Чтоб потом в другом воскреснуть лете.
Птиц привычно тянет к югу, ввысь —
Почему б не взять меня с собою?
В долгих зимних днях не растворись,
Память убывающего зноя!
1968


* * *
…И вдруг от зимней полудремы
Очнуться и увидеть разом:
Вокруг бушует вихрь черемух
И ни при чем холодный разум.
И, в даль опасную манящий,
Нас ветер подхватить готов…
Шуми, придуманное счастье,
Шуми до первых холодов!
1968


* * *
Апрельской порою погожей,
Удачлив, красив и любим,
Напрасно меня ты тревожишь
Обманчивым сходством c другим.
Не стой под окошком. Не надо:
Я снова тебя не пойму,
Я вновь эти порции яда
За редкие яства приму!
1969


ЛЕСНОЙ ДОЖДЬ
Давно затих небесный ливень,
Но продолжался дождь лесной:
Еще смывал с себя малинник
Тяжелый, застарелый зной.
Еще насмешничали ели,
В забавах время проводя:
За воротник ко мне летели
Потоки нового дождя;
Зверье лесное умывалось,
Сияла свежестью смола…
Вот и любовь прошла, казалось,
А оказалось — не прошла.
И, пережив свои же сроки,
Она, упрямая, опять
Стихов живительные строки
Бросает в старую тетрадь.
1969


* * *
Поспешных приговоров не боюсь —
А все же оправдаться не сумею.
Пусть наш с тобою временный союз
Людьми неосторожными осмеян —
Благословляю день, когда легла
Твоя рука мне на худые плечи.
Скажи, я хоть немного помогла?
Теперь тебе хоть капельку полегче?
Ты гордый — не сознаешься ни в чем.
Упрямый — на рожон опять полезешь,
И, в слабости своей изобличен,
Доказывать начнешь, что ты железен,
Что это мне ты был необходим,
Поскольку я наивней и слабее,
Что это ты умеешь жить один,
А я уменьем этим — не владею…
Себя, большой ребенок, утешай,
Гордись, что был надеждой и опорой!
Твоя незащищенная душа
С моей еще расстанется не скоро.
1970


* * *
Снег заметал твои следы,
А я не мучилась нимало:
Вкус счастья с привкусом беды
Я все еще не понимала.
Не знала: так и не найду
На свете большего участья
И подслащенную беду
Приму за подлинное счастье.
1970


* * *
Когда я потеряла ощущенье
Счастливой сопричастности всему?
Авария. Душевное крушенье.
Его еще не видно никому,
Но вслед потом шепнут: «Не сердце —
камень…»,
Забыв, что каждой клеткой существа
Я радовалась миру, где толчками
Проклевывалась первая трава,
Что сердце было радостью богато —
Для щедрости его земля мала!
Но нет мне оправданья. Виновата.
Сил не достало. Не уберегла.
А как бы снова вспомнить я хотела,
Понять, найти и расспросить весь свет:
Что там во мне то плакало, то пело,
И есть названье этому иль нет?
1969


* * *

Ну вот и все. Поставим точку.
Пусть крепче спится по ночам.
Но если тоненькие строчки
Тебя настигнут невзначай,
Их не кляни. Возьми в ладони,
Дыханьем теплым оживи:
Они еще полны бездонной
Нерассуждающей любви!
Ведь в этом инженерном мире,
Где все рассчитано давно,
Тому, что дважды два — четыре,
Лишь им поверить не дано.
1969