Враг Вызвал Бурю

(AN ENEMY LED THE TEMPEST)

Гордость предшествует ливню,
И он воссел перед столпами огня
Перебивающихся хоров – их вера воедино
Была объята его призраком, чья судьба была повешена

Между прощением и нанесённым ущербом.

Запах тока в мрачном разрушении
Повлёк море насилия над серенадами
Через белые прогалины, когда парад его ангелов
Склонился пред силуэтом и пред тупым лезвием.

В огромном непреклонном небе
Возвышалось его величие
И освещало мрак…
И что ещё хуже, обращало во мрак три звезды.

Затем загремел гром
И закрутился в глубокой ночи,
И была между добром и злом протянута линия
Через глотки воров.

Когда любовь, задохнувшись, упала
С самого дальнего берега небес, обрушилась буря,
Обращая всю надежду в затмение.
Раскаяние может остановить священную войну.

Он не последует за ним по пятам, и не будет ему лживо кланяться
И шептать проклятия ветру.
Гневный, он балрогом  воет
На рожденного в бурю первенца греха.

Подобно взбешённому зверю, разрывающему на куски свою добычу,
Мятежники прорвались во врата храма,
Брошенного к востоку пред полночной толпой.

И там где однажды столь безмятежно царило блаженство
В душистых прогалинах
Теперь открыто бежит по венам кровь…
Подобно глазам, проливающим слезы пред прахом родственника

Когда внезапно
Возник зловещий свет,
И голос как три безумия
Высоко в небе промолвил:

«Ты ненависть породил там, где не было ничего,
И за эту роковую ошибку
Ты падёшь, лишь только взойдет солнце,
И гордость твоя будет унижена».

Он не последует за ним по пятам, и не будет ему лживо кланяться
И бормотать проклятия ветру.
И, о чудо, обрушился гнев Божий:

«Ты больше не ангел, наполненный светом,
А отвратительная пиявка,
И будешь ты страдать по воле моей»…
Промолвил этот ворон: «больше никогда»

Больше никогда!

И промолвив эти слова, словно бросив тяжёлый камень
На усеянный золотом трон,
Всё ещё почитаемый множеством легионов,
Он расправил свои крылья, готовясь улететь.
Из глаз его, питавших отвращение
Покатились слёзы,
Готовясь встретить новые времена и новые судьбы
Уже целую вечность…

Горюя о нём, я выплакал глубокую алую реку,
Что подобно крови лилась по жутким лощинам,
Чтобы залить вину, скользящую
Подобно языку змия к Еве,
Ибо однажды я забрался высоко в небеса,
Чтобы истинно истину узреть,
И мой утонувший, опьянённый и слепой разум
Узрел ложь: тем глупцом был я…

Одинокий и холодный, с расколотым лицом,
Он оказался по ту сторону мрачных врат, и нет дороги назад.
Его корона из золота поблёкла
Подобно кровоподтёку под сердцем, которое медленно умирает.

Длинные верёвки
Согласно десяти заповедям…
Словно змеи, обвились вокруг его поднятых вверх пальцев.