Моль

Сидела в комнате большая моль,
И не худая, да и не то что б даже в теле,
Но дурою она была, точнее полный ноль
В своем не трудном мольском деле.

Ей были чужды шерсти и меха,
И всех она порядком тем смешила.
И не дивили никогда ей потроха
Ни кролик, ни бобер и ни шиншила.

Коварство жизни видно на лицо,
Моль ела лишь бумагу и пластмассу.
К чужому мнению всегда была слепцом,
И с удовольствием плевала в массы.

Какая рязница, что думают вокруг?
К чему всегда быть верной вкусам вида?
Ведь это форменно сужает круг
Самостоятельных мотивов индивида!

Так моль сидела, размышляя о большом
И филосовском смысле пропитанья,
На аккуратном столике ночном,
Откушав лист какого-то изданья.

Но чей-то папа, в накрахмаленных трусах,
И майке белого когда-то раньше цвета,
Увидев моль и почесав в усах,
Зашиб ее рулоном из газеты.

Вот так пытаясь опровергнуть правоту
И верной оставаясь предпочтенью,
Сложила крылья за какую-то мечту.
Какая кроха, но какое было рвенье...