февральское
под утро градус поддает,
чтоб скользкое своё исподнее
скрыть свежевыпавшим бельём.
Прохожий на снежке лажается
и, в небо уперев каблук,
рыдает от бессильной жалости
как Синдерелла на балу,
когда часы двенадцать пробили,
и тыква, бедная, трещит,
и туфелька зазря угроблена,
а принц – ищи его – свищи...
Зима же подливает слякоти,
и ветра, и снежку в глаза,
чтоб утренний прохожий плакался,
вмерзая в утренний пейзаж.
Пускаюсь я, пехота, в плаванье,
через сугроб, как по волне,
и мысли, плоские, как камбала,
полощутся на самом дне, –
о том, что плакать до апреля нам,
а там – закапает апрель,
и слезы, что зима отмерила,
ей отольются без потерь...
Доколь испытываю радость я
на прочность, сердце отворив, –
мой капельмейстер, – мне, пожалуйста,
покрепче капли смастери.
Свидетельство о публикации №110021103127
С уважением,
Нина Садовская 2 11.05.2010 17:06 Заявить о нарушении