Стри г и жи

И чего оно сердится на меня – мое солнце? Ненавижу, когда на меня кричат без причины.
Сажусь в машину.
В окна теперь виден лес. Впереди – серый серпантин асфальта. А солнце бежит, бежит за мной. Спотыкается, задыхается. Оставляет на ветках деревьев желтые полосы плоти и прозрачную росу. Не догоняет – молит меня простить оплошность. Но я еду только и вижу в окно сквозь лес бегущее по пятам солнце. Не догонишь, не догонишь…
***

Девочка. Сидит на скамейке рядом со мной. Перебирает тонкими пальчиками нитки на розовой куртке. К мокрым зеленым сапожкам прилипли листки тополя и травинки. Она поглядывает на меня искоса и смеется, видя какого цвета мои глаза. А я – плачу. И только из-за того, что произошло – глаза стали такими: бесконечное море расплескивает в них зеленоватые волны и гребешки пены. Даже слезы из глаз – соленые.
Девочка смеется.
Когда-нибудь, лет через десять, она вспомнит мое лицо – размытый образ. Только глаза останутся в памяти четким цветом моря.
Вспомни меня, девочка.
***

Сиреневое поле Иван-чая. Дым из труб завода – сиреневый. Только пахнут эти трубы совсем не цветами сирени.
Серебряными нитями вышита гладь озера.
Стрижи криками пронзительными режут небо ножницами – на клочки. Ткань опускается на землю облаками сире–не-выми.
Чернила ночи, словно трусливый осьминог, заливают небо. Только это все фикция, брак, фальшивка – остаются дыры-звез–доч–ки.
Липа цветами медовыми дурманит голову, дурманит, проказница.
***

Бежит, бежит, солнце. Времени не хватает отдышаться. Хвост рыжий за ветки цепляется, оставляя лучи свои – солнечные. На листьях, на ветках… Не догонишь, не догонишь. Позади лоскуты неба уже окрасились в черное. Фикция, фикция…
Солнце по колено в деревьях тонет.
Пеплом серым туман в траву сыплется.
Река дымом сигаретным – стелется.
Кричат стрижи, не скрываются в синем небе, в глазах моих – морских.
Небо сиреневое, дым сиреневый. Но пахнет он не как…
Спой мне, солнце, о том, что прошло. Помурлычь, солнце, слова ласковые на ухо. Засни случайно – не–мы – слимо.
***

Воды свинцовые, тяжелые – в каналах гранитных. Купола, купола, сады.Не стриги купоны – счастья не бывает. Это фантастика – из рекламы.
Не верь им, глупый…


Кафе, люди. Серые рукавички чаек над рекой. Звезды завистью жасминовой – в окна. А говорили, что боги бессмертны…

Не верь им, глупая…


Это все фикция. Фантастика из рекламы.
***

Почти не видно уже бегущего за мной солнца. Его белки не так проворны. Ветки лицо ему царапают, листья – комары в уши пищат: «Не догонишь, не догонишь»!
***

Розы белые, серый гранит в капельках – пыльных. Горелые обрывки букв, когда-то раньше бывших стихами. Девочка смеется.
***

Черный дым и запах горелой плоти. Теперь – не человек… Лишь горстка пепла и памяти. Вот здесь – если прижать руки к сердцу. Да и не только. Цели, слова.
Шутки, над которыми я – даже во сне – смеюсь.
Сирены «Скорой», из-за которых я – даже во сне – вздрагиваю.
И розы. Голубые, голубые… Как небо, море и трава. А ты что не знал, что трава – голубая..?
И песок ржавый по полу – рассыпался.
Только крики от боли, превозмогающие гордость/стойкость.
Я их – слышу.
***

Запах краски и лака, клей на руках, громкое радио. Это все – фикция.
***

Солнце за–ды–ха–ет–ся… Краснеет. Но бежит. За мной. Уже почти догнало, но...

споткнулось и упало за горизонт.
Наступает ночь.
У меня много времени, чтобы начать жить заново.
Видишь – свеча на ветру? Ее пламя колышется из стороны в сторону.
Это все фикция. А боги – умирают…
А ты – не знала?..


Вспомни меня, девочка.