Гусары погуляли...

То быль иль явь - на самом деле,
Но был торжественный Салют,
Где отдавали дань веселью
И блудству сладостный приют!

Мы шли веселою гурьбою
По шумным улицам Москвы.
Нас было много… кто со мною
Уже и не упомнишь ты.

Улан там – Юрча был усатый,
Лихой и хваткий молодец.
Одной своей мощнецкой лапой
Задирам мог сломать хребец.

И вот веселая армада
Ввалилась в странный ресторан.
«На Курьих ножках» называлась хата,
И странности творились там.

Кругом играл оркестр всезвонно,
 Любые ноты выдавал.
А выглядел кабак оконным
И вид приличный создавал.

 Хозяйкой там была Фаина,
Раневской что нам назвалась.
Вела себя довольно чинно,
Хотя…, в конце и набралась.

Кабак гудел, кабак качался,
На «ножках» трудно ведь стоять.
Казалось,  Демон насмехался,
 Как люди превращались в грязь!

Здесь пили, жрали и ругались,
И барышень вели на круг,
Где в танце быстром забавлялись,
И каждый становился друг.

Затем стихи читали стоя,
Вино лилось во славу Муз,
И как-то тихо, без разбоя,
Все согласились в Святость Уз…

И вот на стол взошла Фаина,
Вернее,  ее вознесли!
И речь сказала очень мило
Про таинство Святой любви.

Опять оркестр ударил в трубы,
Опять бокалы налились,
И странный танец –« Губы в губы ».
Все танцевать в него взялись.

Жаль, небыли там будуары!
А то, наверное, тогда
Немало б деток от гусаров
Нам Мать-природа родила.

Закончилось же все трагично.
Улан, что Юрча – молодец,
Воскликнул с пафосом и прозаично:
-« А если сжечь этот хлевец?»

Фаина же,  хозяйка дома,
По странности своей души,
Идею эту подхватила,
И тут все взялись за свечи.

Мой друг достал с камина факел,
И начал шторы поджигать.
Лакей - верзила, что во фраке,
Давай всю мебель, вдруг, ломать.

…Спустились мы с того барделя,
Что на « ногах» своих стоял,
Горел, светил…. Народ неделю
Потом про это бормотал,

Как погуляли там гусары,
С Уланом – Юрчей во главе…
Да... Русь – не Русь:  ведь не французы
Сожгли Москву, а мы – в конец!