Сказка про Чупакабру

Желтый лучик солнца гладил поверхности листьев. Утренний ветерок шелестел ими, не давая лучику ухватиться ни за один из них. Перескочив с листьев на ствол осины, лучик скользнул вдоль него вниз и зашелестел по траве.
В траве, под осиной спала Чупакабра. Лучик на мгновение замер, не решаясь пробудить странное существо, но через секунду осмелел и пощекотал Чупакабре нос. Сквозь сон чихнув, Чупакабра открыла свои маленькие поросячьи глазки и устремила их в небо. Ах, подумала она, какое прекрасное утро, какие чудесные листья так мелодично шумят они на ветру.
Чупа потянулась, показав кривые когти, сладко зевнула и поторопилась встать, стряхнув с себя листву, которой заботливо окопалась перед сном.
Сколько надо сделать, подумала она. И посмотреть, как высыхают капли росы на поляне утром, и успеть сделать глоток свежей ключевой воды из родника, и накопать кореньев на завтрак, и может быть даже поплавать в озере, распугивая видавших всякое лягушек странным видом облезшего полушакала-полусобаки.
Повизгивая от предстоящего удовольствия, Чупакабра направилась на пруд. По дороге она откопала жирный корень местной неядовитой травы, надо сказать очень полезной для растущего организма молодой Чупакабры. Чавкая корешком, она наслаждалась солнечным теплом, какое бывает только по утрам у самой кромки леса перед озером, когда еще не наступила дневная жара, но уже прохлада утра не так щекотала уши.
Она уже почти подошла к озеру, как вдруг ей навстречу выскочил барсук. Схватившись лапой за левую сторону груди, икнув, он немного осел наземь и стал пятиться назад, бормоча себе под нос что-то типа «чур, меня…». Чупакабра удивилась, давненько в ее тихой части леса не появлялся никто из обитателей леса, только бабочки, да улитки были ее редкими гостями. Она, было, подняла лапу, хотев поздороваться, но барсук, икнув повторно, неожиданно резко умчал обратно.
Что-то случилось, подумала Чупакабра, может, нужна помощь… Она бросилась вслед, пока пыль после барсучьего бега не улеглась на прежнее место.
Семеня вдоль дороги, Чупа услышала впереди какой-то шум. Прибавив шагу, она поспешила скорее завернуть за большой красивый дуб. Прямо за дубом она увидела толпу лесных зверей. И лось, и старый лис, непонятно как доковылявший от своей норы, и медведица, и пара зайцев, и белок целый выводок, а так же знакомый уже барсук. Чупакабра невольно залюбовалась великолепными рогами лося, которые он царственно держал на голове – не дать не взять – олень!
Стараясь не привлекать внимание, она тихонько стала отступать назад, как вдруг подвернув лапу на красиво изогнутом выступающем корне огромного дуба, растянулась среди листвы. Шорох листьев мгновенно услышала сидящая на ветке сова. Она мирно дремала после ночного осмотра окрестностей. Рядом висела пара полевок, заботливо связанных хвостиками друг с другом. Сова от неожиданности резко вздохнула. Звери посмотрели в сторону совы и увидели Чупакабру. Заметив ее, лесные жители на минуту смолкли, но быстро переключились на появившееся создание. Не успела Чупакабра открыть свою пасть, как в ее и без того нелицеприятную морду полетел комок грязи. За ним еще один, а следом просто град из грязи, веток и даже небольших камней. Укрываясь ушами от летящих снарядов, Чупа сквозь шум разобрала только несколько слов: «чудовище…. гоните Это взашей… бей ее…».
Поскуливая, Чупакабра бросилась прочь от леса. Ее больше не интересовала красота окружающей листвы, запах травы и стрекот стрекоз. Потирая ушибленные бока и стряхивая грязь с ушей, Чупа недоумевала – за что ее прогнали лесные обитатели. Неужели страшный внешний вид так важен и за ним не видно красоты и ранимости ее души? Глотая слезы. Чупакабра удалялась прочь от леса, который так радовал ее, укрывал от зноя в тени листвы, поил прохладной водой ручьев и был надежным обиталищем в ночное время.
Солнечный лучик гладил травинки, желая им приятных снов. На озеро опустилась вечерняя прохлада. Лучик последний раз перед закатом пробежал по пыльной дороге и выхватил силуэт удаляющейся Чупакабры на горизонте у самого дальнего холма. Она уходила туда, где никто не будет пугаться ее страшного внешнего вида, навсегда обрекая себя на одиночество. Больше ее никто не видел.
И даже в книжках про нее теперь не пишут….