Последние есаулы

Их никто не судил,-
Ни убитых, ни скорбно молчащих.
Тех, кто был и опорой, и солью, и болью земли.
Комиссар подходил,
И вычеркивал гордо стоящих.
И зачеркнутых молча к крутому обрыву вели.

Молодые бледнели
И рвали запястьями путы.
Из зубов вырывался звериною силою стон …
И солдаты хотели
Дождаться последней минуты
И оставленных жить до утра увести на перрон.

Их загнали в вагон.
И захлопнули ржавые двери.
И по старой дороге куда-то в ночи повезли…
И с отцовских икон,
Что в подкладках припрятать успели,
Охраняли дорогу святые кубанской земли.

Нет! – шептали уста.
Нет! – упрямо стучали колеса,
Но холодные пальцы кололись о ёжик волос.
И в распятье Христа
Словно врезались строчки доноса,
Что на грязном перроне картавый судья произнёс.

Кто за этим стоял?
Будут спорить века без ответа,
А сейчас заключенным  хотя бы ладони согреть …
И всю ночь защищал
Побратим есаула от ветра:
Чтобы даже в Курлаге тот смог, по-людски,
                помолясь,
                умереть.

1994 г.