33. Не вдруг поддался Ленский искушенью. Фраг. ром

...Могу со зрелостью считаться,
Пока ей чужд ещё покой,
А сплин снимает, как рукой,
Настой из флирта и бравады»… 
              .           .           .
А вы, читатель,  были б  рады,
Проникнув в будущее взглядом,
Узреть экзотику тех лет,
Когда уж дышите на ладан
С подругой  жизни?  Нет и нет!

Назад  метнётесь, в знак протеста
Обозначая плавным жестом,
Тугие попки (не зады!)
И косы, кои не седы.
В пятнадцать возраст столь божествен,
Что восхищаться совершенством
Желанной юной красоты
Всегда хотим и я и ты,
Пусть даже думая о разном...

Юнец блистал на  пОле  страстном,
Где пешку тихую стезя
Способна превратить в ферзя.
В плен наваждением опасным
Захвачен, будучи согласным
На  всЁ,  гость видел лишь глаза,
Из коих выбраться нельзя.
Нет, не лиса и не гюрза
Его в  глАза  свои пустила.
В них  умилЕния  слеза.
Пусть плачет, лишь бы не бузила!
Чья б не пытала Вову сила,
Сейчас он  сам  себе судья.
Блаженство по глотку цедя,
Володя не спешит рвать жилы.
Его сознание поплыло
В неуправляемой ладье.
Сопротивление остыло.
Уступку эту породила
Дань  самому себе,  судье,
И  Ей,  что страстью подкупила.

Уж стало по веленью пыла
Сплошною  негой  бытие…
Володя – эроса  куртье,
Но не любитель  жЕртв  напрасных…
В нём много  чУвств,  для дамы ясных
В их первозданной наготе,
Но  стрАстность,  как брильянт в воде,
Не  разглядЕть  в них, безопасных.
Ведь страстность всюду и нигде…
Средь  чУвств  его разнообразных
Не сыщем откровенно грязных…

Володя, видя лишь глаза,
Недолго гнулся, как лоза,
В  противорЕчьях  несуразных,
В попытках  устоЯть  напрасных.
Вот он  ногАми  уж сучит…

Запретный плод чуть-чуть горчит,
Но, надкусив его, проказник,
Затеявший для плоти праздник
(Быть может даже не в ночи),
Сгорит в огне  желАний  страстных.
Нет, пыл юнца не нарочит:
Поэт горюч, как антрацит.

Не находивший себе места
НашЁл  его, забыв невесту.
Стрелу Амура отразит
Не  всЯкий  из альковных бестий.
Ну а вдова, забыв о чести,
Вот-вот от страсти завизжит.
(В подполье мышка засвистит –
Кот тут как тут! Рьян не в лакействе:
Где угрожает, где форсит…)
Толкнул Владимира на действа
Сосущий  вАкуумом  с детства
Ласк  материнских  дефицит.
Постель  офОрмила  визит…

К происходящему причастна,
Как ушлый  репетИтор  частный,
Забравший (и не безучастно)
Роль чьей-то будущей жены,
Хозяйка держится прекрасно,
Не чуя за собой вины.
Вот были б все удивлены!
Вдова, раскрыв  объЯтья  страстно,
Ничуть раздумьям не подвластна:
Желанья так возбуждены,
Что чувства все обострены.
Партнёры действуют согласно
И в наслаждениях равны.
Чего хотят, обоим ясно,
А промедление – опасно…
Спаси, Бог, от  прохОжих  праздных
И от  оглАски  сохрани!

Вот вам  деянья старины –
Глубокой, но для нас заразной…
Прообраз будущей жены
И претендент в  зятьЯ  развязный
Под скрип интимной тишины
Друг дружкой так поглощены,
Их ласки так разнообразны,
Что даже  мЫ  удивлены.

Прослыли мы как шалуны,
Имея опыт дней печальных,
Отнюдь без  пЕсен  величальных:
Вокруг нас бдительный народ!
Пусть сами мы не из кристальных,
Стать персонажем  сплЕтен  сальных
Никто не рвётся наперёд.

Жизнь посластить, пробравшись вброд
Сквозь толщу мутных  вОд  скандальных,
Чужой облегчив огород
На пуд  моркОвки тривиальной –
Поступок разве аморальный?

НедУрно  всё ж запретный плод
Съесть в ситуации реальной,
Коль по  натУре  сексуальной
Ты не из пней или колод!

Уж если пряник, то сусальный!
Непросто рвать запретный плод
В тисках назойливого страха
Разоблачения и краха…
К чему заглядывать вперёд
За отдалённый поворот,
Коль ждёт блаженство, а не плаха
Тебя за створками ворот?!
Плоть возбуждённая не врёт.
В постели – это ж не во прахе…
Желанье, притупив все страхи,
Влекло вдову в водоворот
Того, чем жалует Эрот,
О чём мечтают и девахи,
И бабы – весь кошачий род.

И  нАша  дама под сурдинку
На генеральскую простынку
Легла опять же не одна –
Нектар  любвИ  испить до дна
И рАдость зачерпнуть не горсткой.
Раскрытым  жадно ртом-присоской
Володе в губы  тАк  впилась,
Что языки их тёрлись всласть,
Чтоб сделались их губы плоски
И сини, переживши страсть.

К чертям стыд, совесть и манерность!
Вошёл в седую повседневность
Опять  любОвник  молодой –
Лечить активно бабью ревность
К её же  дОчери  родной.

Заинтригованы вдовой,
Прочтём мы мысли потайные,
Войдя, почти как понятые,
В контакт с горячей головой:
«Не  обольщАйтесь,  молодые!
Сейчас он мой и только мой»!..

Оставив Олю за кормой,
Мать  не довЕрит  Оле тыла…
Тугие груди налитые,
Мужской ласкаемы рукой,
Дают  такИе  ощущенья
Герою тесного общенья,
Что до неистовства дойти
Юнцу не трудно по пути
К далёкой точке пресыщенья.
Да, страсть не встретит возраженья…

По кудреватости шальной
Условно схожий с головой,
Венерин бугорок льняной
Гурману, с целью обольщенья,
Готовит ковшик угощенья
Традиционно вековой…

Вот будет тёща, с каковой
И  зЯтю  переспать не трудно!
Когда безумно и распутно
Партнёры утолили страсть,
Володя встал, как отрок блудный,
В  прострАцию  готовый впасть.
Смущённой даме было трудно
Восстановить над ним подспудно
Былую нравственную власть.
Совокупляться беспробудно
С ним, может, было бы и чудно,
Но перед  дОчкою  паскудно.
И  гОсть  уж много раз подряд
Свой виноватый прятал взгляд.

Вдова, не будучи занудна,
Изображала поминутно
Стыдливо-нервные смешки,
Перемывая потрошки
Партнёру. Словом, всполошилась:
– У нас с тобою получилось
  НедУрно,  сладкий мой брюнет,
   Пусть – чем ни скрасим мы сонет –
   В дурном, жаль,  свЕте  приключилось.
   Но что случилось, то случилось…
– Хоть от мечтаний спасу нет,
  Такое даже б не приснилось!
  А мОй  домашний кабинет,
  Поверь, таких не  знАет  штучек…
– Зря  прибеднЯешься,  голубчик!
  Мне, милый Ленский, дела нет
  До приглашаемых для случек
  К тебе податливых Арин,
  Екатерин и прочих Лушек!
  Но ты как честный дворянин
  Таки обязан уж жениться
  Теперь на… дОчери  моей.
  И  Ей  не дам я устранится.
  Скорее, Оленька, взрослей,
  А то ведь в  Отчимы  сгодится
  ЖенИх твой – драть по ягодицам,
  Драть по-отечески десницей,
  Чтоб слушалась его, как дочь,
  Но, даже ради экзекуций,
  Не подставляла попку в ночь
  С навязчивой  мечтою  куцей…
                .           .           .   
Нет ни побед, ни контрибуции;
Ключа от сердца  нЕт  на блюдце;
Сохранена двойная честь…
Пикантна матушкина месть
По отношенью к  дОчке  младшей.
Не всё-то лишь  девчОнке  лезть
В объятья, чтоб стать  девкой  падшей.
Ох, не дошла б до  Ольги  весть!
Как быть приличия поправшей
И двух  самцОв  себе прибравшей?
Ведь спор любовников не вздор!
Добро, что Ленский не бретёр.
Ей, в  адюльтЕр  себя запрягшей,
Покрыть ли с «зятем» свой позор,
Конфликтом с  дОчерью  запахший?
Стажёр он или не стажёр,
Поэт – завидный ухажёр!
Немудрено, что и мамашей
Бесстыже правит плотский жор.
Как  бЫть  ей с некоторых пор?
Зажаться в старой ли пердунье,
Цвести ль в  блудливой  хлопотунье?
Так кем же  стАть  она б могла?
Вдова решилась и не втуне
С юнцом на  лОже  возлегла.
Вот не гадала, не ждала!
Сама иль волею Фортуны
В себе любви затронув струны,
Себя мальчишке отдала,
Сыграв постельную игрунью…
И  горяча  и  удалА,
Разыгрывать не стала лгунью,
В страстях сгоравшую дотла,
Однако склонную к раздумью.
Чтоб не внимать благоразумью,
Мать закусила удила…
                .           .           .