Все мои стихи 1991 года, 1-я треть 10 произведений

          Здравствуйте, уважаемые посетители моей авторской странички!
 
          Сегодня я предлагаю вашему вниманию первые десять стихотворений, написанных мною в 1991 году. Конечно, уровень их по-прежнему оставляет желать лучшего, но всё-таки, на мой авторский взгляд, в них уже можно различить самостоятельный почерк; нечто личностное, неуловимо - зыбкое и в то же время явственно - неповторимое; которое не всегда очерчивается словами, зато зримо проступает в поэтических образах каждого определившегося поэта. Я вступала в жизнь, вступала в мир, всматривалась в возвышенное и низменное, светлое и тёмное, радостное и горестное, необъятное и скукоженное; и все эти впечатления, словно оттиск, изливались на бумагу из-под моего пера.
 
          Пожалуйста, не судите их строго! Не каждый из нас может в 16 лет похвастаться глубиною мысли и неохватностью кругозора. Я и не отрицаю, что темы, волновавшие меня в те годы, были отнюдь не оригинальны и даже более того, попросту банальны; банальны, как те проблемы и заботы, что встают перед каждым новым поколением, вступающим в свой черёд в жизнь. К тому же, если спуститься сейчас с поэтических небес на прозаическую землю, нужно обязательно упомянуть, что в 1991 году в свои 16 лет я продолжала оставаться школьницей, ученицей 11-го класса школы № 152 города Минска, о которой я уже немало написала в своих прозаических произведениях, описывая её под названием «Звериной». Наверное, у вас возникнет вопрос: а почему же «Звериной»? А потому, дорогие друзья, что в ней в одном со мной классе учились звери в человеческом обличье (они же братские белорусы), которые жестоко меня истязали, т.е. банально избивали руками и особенно ногами (в острых ботинках). Подумайте теперь, уважаемые критики, хорошо ли пишутся стихи у тех, кого весьма часто бьют ногами? Вправе ли вы требовать от таких людей высокопоэтичных изысков?
 
          Но впрочем, я уже написала о моих школьных избиениях целую книгу; называется она «Повесть о моей жизни»; и это произведение опубликовано на сайте Проза.ru. Желающие могут с ним там ознакомиться, хотя, конечно, нормальному человеку не очень-то интересно читать о палачах; о том, как по приказу кагэбэшного начальства двое - трое мальчиков избивали одну девочку. Я понимаю. И всё же даю ссылку.
 
          А вообще 1991 год запечатлелся в моей памяти как год «дружбы». Причём дружбы не простой, не абы какой, а дружбы в самых что ни на есть закавыченных кавычках. В этом году, представьте себе, дорогие друзья, я подружилась с одной евреечкой, моей ровесницей, которая ну совершенно же слу-чай-но оказалась живущей в том же доме и в том же подъезде, что и я. Против того, что она оказалась «жидовочкой» (как любил говаривать мой отец - еврей), я абсолютно ничего не имею; не подумайте ничего плохого, добрые люди. Я и сама наполовину еврейка (по отцу). Я вообще всю жизнь была почему-то в самой - самой гуще еврейского народа, словно жила не в Белоруссии, а в Израиле, это наличествующий факт. Например, все близкие друзья моих семитских «родителей» (отца и мачехи - еврейки) всегда были исключительно евреями (поголовно); у нас собирались шумные компании (в комнате «родителей»); некоторые из этих людей после 1991 года уехали кто в Америку, кто в Израиль. Например, близкий и задушевный друг моей мачехи – некто Израилевич – эмигрировал после 1991 года в США, откуда вот уже много лет пишет ей письма, в которых шлёт фотографии и, захлёбываясь, хвалит эту страну. Кстати, сама моя мачеха всегда с завистью отзывалась о тех, кто смог уехать в Израиль (таких, как она, туда не пускают). Её родной брат Станислав Милюк – мой почти-дядя – также женат на еврейке. Так что я всю жизнь – среди евреев; можно сказать, привыкла.
 
          Поэтому, наверное, и моя так называемая «подруга» тоже оказалась еврейкой, что тут удивительного. Вообще-то знакома я с ней была давно, лет примерно с семи, она училась в той же «Звериной» школе, что и я, но была, правда, в параллельном классе. «Подружились» мы с ней летом 1991 года, когда она получила от своих «секретных» хозяев соответствующее задание. Сразу хочу уточнить, что сама она меня «подругой» не считала даже в то далёкое время (как я её сейчас); я была, так сказать, её «работа», её «партийное поручение» от тех, кто в этой стране знает всё, знает всех, и знает, как. К слову сказать, я до сих пор недоумеваю: чем же было вызвано такое ко мне внимание этих добрых дядечек в фуражках?  Неужели у меня настолько гениальные стихи? Или они ко всем подающим надежды подсаживают мерзавцев и мерзавок?
 
          Поначалу эта милая засланка (от слова «засылать»), сидя в моей комнате по многу часов, держалась со мной участливо и приветливо. Говорила, какие гады те, кто издевается надо мной в «Звериной» школе (это, кстати, были её коллеги по «конторе», и она прекрасно это знала); хвалила меня как искреннюю и добросердечную подругу; учила никому не рассказывать о своей личной жизни. Однако очень скоро эта девушка (не будем переходить на личности) стала вести себя несколько, знаете ли, своеобразно: говорила, что влюблена в певицу, старалась сесть ко мне поближе, гладила меня, висла на мне и норовила заглянуть мне в глаза. Потом, зная, что я пишу стихи, она попросила сочинить персонально для неё любовное стихотворение, а затем стала уговаривать меня нарисовать ей открыточку в форме сердца и подписать словами любви. А однажды, когда мы с ней гуляли по улице, она с самой невинной миной предложила: «Давай я тебя научу целоваться!»
 
                (продолжение следует)
 
 
Белые – белые дни
Сменятся ночи пятном,
Вновь за окном задрожит
Тень в полумраке слепом.
 
Милый! Сегодня ко мне,
Радость моя, приходи!
В сад, что цветёт при луне
Ты за собой уведи!
 
Ночью светло мне как днём –
Звёзды мне рады помочь;
Снова с тобой мы вдвоём,
Значит – окончилась ночь!
 
       16 лет, 1991г.
 
 
 
           Весна и жизнь
 
Мы вместе после горьких лет  разлуки –
Она тянулась долгие года;
Ты снял, смеясь, всю боль мою и муки –
Они ушли, я верю, навсегда.
 
И хоть наивна вера в смех и счастье,
И, как весенний ливень, коротка;
Напомнила мне вихри нашей страсти
Тобою принесённая весна.
 
Весна и жизнь во мне неотделимы.
Несёт мне радость каждый новый луч.
Ах, как тебе я рада, мой любимый!
Ты для меня – и жизнь, и свет, и ключ!
 
         16 лет, 1991г.
 
 
 
Во мгле ложится проблесками свет,
Ночные тени гуще и длиннее;
Мои воспоминанья прошлых лет
Сквозь лунный блеск гнетут меня сильнее…
 
А предо мною – необъятный мир,
Сплетённый из закатов и рассветов;
И жизнь – непроходимый лабиринт,
В котором все вопросы без ответов…
 
           16 лет, 1991г.
 
 
 
Время детства прошло,
Но не жаль нам о том;
Погружая весло,
Мы всё дальше плывём.
 
Старше стать мы спешим,
Чтоб невзгод не терпеть;
Чтобы нам, молодым,
В жизнь как в линзы глядеть.
 
Но однажды вдали
Пожалеем о том,
Что сберечь не смогли
Хмурым пасмурным днём.
 
Не спеши же, постой,
Путь кратчайший найди:
По дороге прямой
Будет легче идти.
 
         16 лет, 1991г.
 
 
 
              Время летит
 
Тут недавно полоска была из цветов,
Тут недавно был шум молодых голосов;
Но сегодня всё это уже позади;
Я кричу: «Время зыбкое, не уходи!»
 
Тут недавно кипучая радость была.
Сердце девичье тронула очень она.
Не закажешь билета в прошедшие дни,
Но меня иногда будоражат они.
 
Ведь я помню тепло, холода и дожди;
Колобком не катись, время, стой! Подожди!
Не смирюсь я, что ты всё уносишь с пути!
На одну остановку назад отойди!
 
Не по силам живущим стреножить века…
Ведь они разливаются словно река.
Эти капли меня, как волна, обтекли
И оставили в море лишь хвостик земли.
 
           16 лет, 1991г.
 
 
 
      Вспомни лето!
 
Милый друг мой молчаливый,
Что ты хмуришься, мой свет?
Ты, как серый день унылый,
Застишь мне небесный свет.
 
Если мучает плохое,
Плачет сердце без конца –
Вспомни, вспомни ты былое
И смахни слезу с лица.
 
Вспомни радужное лето,
Вспомни неба красоту;
Море солнечного света
И над ним – свою мечту!
 
Ты поверь, что миг счастливый
Ждёт нас где-то впереди;
Будь, как свет неугасимый,
Улыбнись и не грусти.
 
И удача вновь с поклоном
В дни твои, мой друг, войдёт;
Жизнь дана не для того нам,
Чтобы ждать одних невзгод!
 
         16 лет, 1991г.
 
 
 
Вспомни мои слова
 
Я тебя проводила
В путь, отважный гусар;
Всё былое простила,
Как злословье Аттар*.
Ведь нельзя же быть в ссоре,
Если всем тяжело;
Верю, кончится горе;
Верю, бедам назло.
 
Будь таким, как вначале,
Мой отважный герой!
Пусть уходят печали,
Растекутся рекой.
И уста мы откроем
Для признаний в любви –
Только мы, только двое,
В блеске юной зари!
 
         16 лет, 1991г.
 
 
 
Жить без тебя я не могу,
Хотя и вижу в первый раз;
В том, что я счастья не найду,
Не виноват никто из нас.
 
Я умираю от тоски
И меркнет белый свет вокруг;
С тобой не можем быть близки –
Ты далеко, мой милый друг…
 
В пучине тёмной я тону,
Как в пропасти бездонной я…
Сплошному чёрному пятну
Не пропустить сиянье дня…
 
           16 лет, 1991г.
 
 
 
                Завяли цветы
 
Помню сказочный край, где встречалась с тобою однажды;
Помню ветви сирени и шум шелковистой листвы;
И смеялась душа, и приятен мне вечер был каждый –
Но пришла к нам разлука и чувства завяли цветы.
 
И склонились до самой земли иссушённые ветви,
И лиловые гроздья сирени опали совсем;
Выжгло солнцем цветы, пожелтели они и померкли;
И прохладу тех рощ не заменишь, я знаю, ничем.
 
Наши чувства, мой милый, как травы в пустыне, завяли;
Ведь они без любви и без ласки не могут цвести;
Тяготят моё сердце тревоги, тоска и печали –
Только ты не сердись на меня, а пойми и прости.
 
Я – в горючих бескрайних песках изнемогшая птица,
Муки жажды любви испытавшая в зное сполна;
Я надеюсь, родной, что душе моей хватит частицы
Твоих чувств – даже если пройду я по жизни одна.
 
Я в пустыне сухой, что покрыла песком и камнями
Бесконечный, как вечность, суровый и горький мой путь;
В одиноких блужданьях моих дни проходят за днями,
И болит моё сердце, и жажда томит мою грудь…
 
        16 лет, 1991г.
 
 
 
Когда мои переживанья
Нависнут тяжко надо мной,
То в час томленья с упованьем
Скажу тебе: «Пойдём со мной!»
 
К чему постылые невзгоды?
Их будет много впереди.
Хочу в безоблачные годы
С тобою счастье обрести.
 
Поверь, немногим я радушно
Мечту доверила свою;
С тобой одним я простодушно
И так открыто говорю…
 
              16 лет, 1991г.