Петербургские углы

 ГРУСТНАЯ ПАРОДИЯ

                Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
                А.Блок

День. Лестница. Ведро. Воняет.
Почтовый ящик с заедающим замком,
А дальше – хлябь, и горло обжигает
Промозглый воздух, сдобренный дожд~м.
Пусть это старо всё, как Питер, только
Всё повторится: душное метро,
Корявый двор, лохматая помойка,
Стекла осколки, лестница, ведро.

                Март, 1989


               
***
Федор Михайлыч забрел на Сенную –
в мир торгашей, попрошаек, воров.
Церковь. Священник завел: «…одесн-н-у-у-ю…!» -
паперть ликует: богатый улов!

Пьяный чиновник в загуле дурацком
ни одного не забыл кабака.
Глядь – напоследок засел в Полторацком –
чтобы, обчистив, намяли бока.

Выйди с Сенной в поздний час на Канаву
или из дома с колодцем-двором;
стань посмелее, будь легкого нрава,
с огненно-рыжим на шляпке пером.

Кто-то, изведав дешевой услады,
разом оплатит и стол, и жильё…
Пьёт со студентом старик Мармеладов
в грязной пивной за здоровье твоё.

«Лавра», «Клоповник», «Малинник» и Спасский,
баржи в Фонтанке и серый сугроб…
Вам, проезжающим где-то в коляске,
чужд лабиринт петербургских трущоб, –

там, где блистательный царствует Невский
средь ресторанов, балов, авлетрид*…
Вновь на прогулку идет Достоевский,
и петербургское чрево кипит.

«Лавру» снесли, даже церковь взорвали;
пусть от «Малинника» нет и следа, –
Федор Михайлыч, ах, если б вы знали:
ваш Петербург вечен, как никогда!

                24, 25 января 2006.


ЦЕРКОВЬ НА МИРГОРОДСКОЙ

Из руины молокозавода
Расцветает каменной резьбой;
Давящим величьем серым своды
Грузно нависают над тобой,

Без шатра, без купола пугая,
Словно чуждый всем молельный дом.
Были ль здесь когда Ворота Рая
И раскроются ль еще потом?..

…Я пройду задворками вокзала
Через арку в крепостной стене;
Тёмен храм – лишь светом заиграло
Вдруг одно оконце в глубине, –

И уж хочется попасть за стены
И понять, откуда этот свет,
Потому что необыкновенно,
Что горит огонь, где жизни нет.

                22 – 26 ноября 2006

***
          «Здесь бывали Блок и Бродский, -
          Вот следы их на снегу…»
                А.Ратнер
Площадь у Преображенья,
Вот балкон, второй этаж.
Здесь царили вдохновенье,
И любовь, и эпатаж.

Дом Мурузи, дом Мурузи,
Вечна память о тебе
И о декадентской музе,
Что была в твоей судьбе!

                26 марта – 4 июня 2006



УТКИНА ДАЧА

Там, где Оккервиль с рекою Охтой
Вместе устремляются к Неве;
Где чухонки прежде в толстых кофтах
Простыни крутили в полынье, –

Стану снова, одержимый прошлым,
Средь трущоб следы его искать:
Старый парк, заброшенный, поросший,
Да  фонтана каменную кладь.

Видятся за ветками колонны,
Дамы с кавалерами верхом…
Но вблизи – свисает хлам с балкона,
Тронутого плесенью да мхом, –

Язвой петербургскою зияет
Чья-то обветшалая нора…
Где же ты, Россия молодая?
Где твоё великое «вчера»?

Стены грезят о балах, о свадьбе,
А ночами, помня звон оков,
Бесприютно бродит по усадьбе
Непрощённый призрак-Ушаков.

…Пляшет ветер меж руин конюшен,
И охранник дремлет на посту…
Что, нельзя?.. Не спорю. Я послушен.
Постою на Уткином  мосту.

Осень 2006 – 25 июля 2007.


НА НАБЕРЕЖНОЙ

                Анне Ахматовой

Скалят сфинксы черепа в усмешке,
Мрачен в блеске мертвенном гранит.
Пустотой, безлюдностью прибрежной
Душит минотавров лабиринт.

Серостью унылый давит камень,
Алчно жертвы требуют мосты.
В вязком, оглушительном дурмане
Багровеют за Невой «Кресты».

…Милая, то с нами было в прошлом!..
Не забыть?.. Я тоже не могу;
Но давай всё ж думать о хорошем:
Нынче мы – на этом берегу.

Неприветлив, бесприютен вечер, -
Не одна ты: я с тобой стою;
Мне так хочется обнять за плечи
Статую холодную твою.

Ты ж – подобно Понтию Пилату
С муками на полную луну –
От «Крестов» не отрывая взгляда,
Смотришь в роковую сторону…

В память о любимом Летнем саде
Оставляю розы на снегу:
Помни о чугунной той ограде
На суровом невском берегу.

                21-22 февраля 2008

НА СЕМЕНЦАХ
                «По Можайской большой дороге
                Гнал я краденых лошадей..»
                (Цыганская народная песня).
 А на Семенцах – февраль,
А на Семенцах – зима:
Здесь – лесов унылая сталь;
Там – стоят без окон дома.

А Введенский – словно вдовец:
Не жена Дорога ему
И вокзал ему не отец…
Непонятно лишь, почему

Вся Рузовская розами нынче осыпана,
Хоть и грязным кармином сереет, казармами;
На Можайской по коням кнут щёлкает ц`ыгана:
Весел тот, и улыбка его – лучезарная.

А Верейская – снегом, как вербами, быткана –
От тюремно-незрячей стены до Исаакия;
А Подольская смотрит святыми всё ликами,
Теремными шатрами да пёстрой мозаикою.

В Серпух`овской – рябит старина подмосковная,
Да по Бронницкой танки бронёю щетинятся…
Семенцы – государство, здесь жизнь – обособлена…
-Ах, что только в февральском бреду не привидится! –

Здесь, на Семенцах, зима
Не заботится о дарах,
И доходные здесь дома
Без ок`он стоят и в лесах;

Что за розы, цыган, верба-Вера Холодная?!
Здесь – дыханье прорвавшейся канализации,
Бочки газовых башен да трубы Обводного,
Коммунальной трущобы суб-цивилизация! –

Город сводит с ума, расщепляет сознание
Под промозглым покровом сырой пелерины…

-Разве Можно Верить Признаниям
Стареющей Балерины?..
                2-8 августа 2007





ОБВОДНЫЙ КАНАЛ

Серых стен усталые ряды::
Блёкло-обшарпан, бесцветен фасад.
Под мостом призрак мутной воды.
Света край – Петров славный град.

Фабрики обветренный кирпич –
Словно прачка с багровым лицом.
Всё решал здесь хулиганский клич
И завод соперничал с дворцом.

Нищету доходных домов,
Безоконно-пьяных дворов
И церквей пустых без крестов,
Обводя, бросали за борт.

Но Обводный – всё же спешит,
Облачая себя в гранит,
Но и нынче кровью налит
Заводской, зап`ыленный форт.

Подаянья просит у дверей
Кто-то из недр коммунальных трущоб,
Но кричит властно город: «скорей!» -
И замшелый пудрится лоб;

Копоть труб и «толстых Маргарит»
Спрятав под вывесками казино,
Наступает, рушит и теснит,
Вороша окраинное дно.

Акварелью убогих стен
Дышит тот коммунальный тлен,
И фабричных окраин плен –
Чахлый дух больной красоты;

И зовёт Обводный канал
В мир подводных кривых зеркал:
Вот таким я его застал,
Глядя в темную муть воды.

                30 мая – 1 июня 2008

***
На мосту Обводного канала
Непременно ожидай беды,
Если ярким диском заиграла
Полночь над поверхностью воды.

В истерично-палевом гипнозе
И бездонно-тягостной тоске
Ты не первый здесь на перевозе
И от гибели на волоске.

В темноте – как скатанная ветошь,
И уже безвольный и слепой, -
Вдруг сорвешься вниз – и не заметишь,
Как сомкнутся воды над тобой.

                2 июня 2006

ВЕСНА

Гарью, пылью и копотью, кирпичом петушиным
и водою кладбищенской пробуждалась окраина.
Поутру протрезвевшие возвращались мужчины.
За оградой оскаленно спят скелеты крестов.
Вешний снег весь в оранжево-тёмно-бурых подпалинах;
почернелые кочки – как остатки зубов.

Обнажённого солнца в окнах пляской похмельной
закружила Растанную злая росстань дорог;
сотрясая безумьем оголённо-весенним,
напугав надзирательницу-богадельню,
словно бунтом вселенским острог.

Всколыхнулся трущоб неуют,
на кладб`ище тянется люд –
через мост семенит вперевалку…

А на Волковом – тишина:
запоздалая здесь весна,
и ступает тихо она
робкой девственницей-весталкой.

                4 июня 2008

ЗА ВОЛКОВЫМ КЛАДБИЩЕМ

Нет, не страшно по гнилому раю,
Средь Задворных улиц и дворов
Заплутать по Волковскому краю
В поисках кирпичных «Петушков».

Кладку подмечаешь цепким глазом,
Да не те, как видно, кирпичи…
Только слышишь: погоди, не сразу;
Это где-то здесь. Ищи…

Сладкий лоск наводят на трущобы –
Прежних «Петушков» не отыскать,
Да и столько лет прошло – ещё бы…
Что ж, их можно просто угадать!

22 августа (Волково кладбище) –
закончено 24 августа 2007.


ПЕТЕРБУРГ ОКРАИННЫЙ

                I
Город окраинный, -
Жив, неприкаянный,
В царстве дворов,
Винных паров.

Речками сточными –
Гордо-порочные
Окна доходных домов.

Башни и трубы; фабричных твердынь
Красно-кирпичная кладь.
С ветром промозглым братается дым:
«Цепи не жалко терять…»

Кладбища дальние,
Кольца причальные,
Глушь лопухов –
Пляска крестов.

Буры огрызки складских корпусов,
Стены желтеют казарм;
В недра преступно-медвежьих углов
Носа не кажет жандарм.

Сон в моросящей бескровности дня –
Душ неживых западня.

                5 июня 2008

                II

Я – певец городских окраин.
Здесь не принят высокий штиль;
Не повисли мосты над волнами
И не виден отсюда шпиль;
Не гордится мощью Исаакий,
Натали не спешила на бал…
Здесь ограбленный брёл Акакий;
Пантелеев Лёнька гулял.
Там, на Невском, атлеты нагие
Крепко держат коней под уздцы…
Здесь – дома и мосты другие,
И Скопские стоят дворцы;
Сверху, в пропасть двора-колодца,
Летаргический руша сон,
Разъярённым огнём бьют солнца
В многолетнюю пыль окон…

Привыкайте ж к другому слогу,
Экскурсанты града Петра!
Митрофаньевская дорога
За собой вас вряд ли звала –
Но не прячьте взгляд и смотрите,
На минуту открыв глаза:
Над Обводным промышленный Питер
Поднимает свои корпуса,
И уходят, во мгле мелькая,
Вдаль Измайловы купола…
Неприглядная жизнь. другая
По своим законам текла
На окраинах, за каналом,
Где не встретишь особняков,
В захолустном мире вокзалов
И кладбищ, угловых жильцов.
Лишь одно услаждает уши:
«Литераторские мостки»…
А вы знаете про «Холмуши»?
А слыхали про «Петушки»,
Где гармоника, а не лира…
Но зовёт вас отсюда прочь
Центр – Северная Пальмира,
И Нева, и белая ночь,
Летний сад, берега Фонтанки –
Тот воспетый сто раз Петербург…
Кто ж полюбит город с изнанки,
Оперируя, как  хирург?..

Я – певец городских окраин…
Что вам гиблые те места,
Где пейзаж уныл и печален
И сомнительна красота…

                7-9 июня 2008

 
«ПОРТ-АРТУР»
Городская баллада

Граждане! Исполню вам балладу:
Это было много лет назад –
Не был Петербург наш Ленинградом
И не звался даже Петроград.

Жил на свете славный архитектор:
Он построил множество домов.
За каналом присмотрел он сектор,
И проект был в скорости готов.

Чтобы разместить свои строенья,
Приобрёл местечко под квартал:
Уловив людские настроенья,
Он его «Маньчжурией» назвал.

Здание повышенной культуры
Для народа там решил возвесть.
В память о твердынях Порт-Артура –
Дом назвали тоже в эту честь.

В доме было всё для человека,
Чтоб его от пьянства отучить:
Мастерские и библиотека;
Посетил кружок – и бросил пить.

Только вот жильцам никак неймётся:
Им далече, видно, до культур.
То, слыхать, «Маньчжурия» дерётся,
То войну затеял «Порт-Артур».

Царствовал там Сенька Косоротый,
Веселилась местная братва,
И портной встречал воров с работы:
Сак перешивался на боа…

Так вот воплощалися идеи
Окультурить пролетарский быт.
О разгульной юности жалея,
За Обводным «Порт-Артур» стоит:

Там, на захолустном перекрёстке,
Он застыл громадным кораблём,
Не сменив ни грима, ни причёски,
Смотрит прежним вором-королём.

Спел я вам, сограждане, балладу,
А теперь – позвольте перекур…
Там, где с контингентом нету сладу,
Не придёт на помощь «Порт-Артур»!

                10 июня 2008


САД САН-ГАЛЛИ

Нет – и не было печали
мимо красться осторожно,
обходя высокомерно
всё, что есть не Летний сад.
Я люблю тебя, Сан-Галли
в тайне лиственно-таёжной,
и замолвлю откровенно
слово за кирпичный склад,

вязь чугунную ограды
и таинственную зелень,
особняк, дворец, дорожки,
стены лиговских трущоб;
старожилов местных взгляды
на запущенных аллеях, -
чтоб своим стал – хоть немножко –
здесь нелюбопытный сноб.

                17-18 июля 2008


ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ

Снова город заснежен.
Мягко падает верба
Той пушистою крупкой,
Что бывает весной.
Путь лежит вдоль Манежа
По бульвару – налево –
Ледяной девы хрупкой:
Через мост над Невой.

Пеленою окутан,
Тих Васильевский остров:
Призрак порта и верфей,
Крепь Ростральных колонн;
А по правую руку –
Бирюзово-морозны
Минареты, и жертвой
Каждый сыт бастион.

Остров тайною дышит
И опутан туманом
Стародавних мистерий
Под созвездием Рыб.
Здесь загадочны крыши
И непознанно-странны
Неквартирные двери
Во дворы спящих глыб.

Стариной академий,
Особнячной лепниной,
Меж фасадов огромных
И в забытом дворе
Вдохновляется гений,
Затаилась малина
В алкогольно-бездомном
Сумасшедшем нутре.

Мой Васильевский остров –
Из модерна и готик,
Из колонн, переулков
И колодцев-дворов.
Вечный купола остов,
Альма-матер напротив
И клубок закоулков –
Петербургских углов.
                6-17 февраля 2009


ПОДНИМАЙТЕСЬ, СТАРООБРЯДЦЫ!

Поднимайтесь, старообрядцы,
Из богатых склепов, гробов!
Спать – не время, время – сражаться:
Не пускайте к Охте врагов!

Источай газовый запах,
Превращая былое в прах,
Монстр грядёт на стеклянных лапах,
Чтобы встать на ваших костях.

Вы ж, покинув свою обитель
И могильный сырой уют,
Охту-матушку защитите,
Что вам в прошлом дала приют.

Пусть восстанет стеной вдоль брега
Неживая, грозная рать:
Разобьются о вас с разбега
Те, кто Охту шли разорять!

Саванов запахнув обноски,
Обострите угасший слух.
С вами – охтинец Помяловский
И Петрова-Водкина дух.

Киновиевские угодья
Отстоять  –  великая честь!
Здесь – владенья простонародья,
И не место элите здесь.

Вы – оплот наш последний, братцы, –
Да не дрогнет ваша рука!
поднимайтесь, старообрядцы,
Не пускайте к Охте врага!

                13-22 августа 2008