Колокола Эдгара По. 3

Слышен яростный набат,
колокольцам тысяч стад
не создать такого вопля
медно-звучного литья,
адской пляски с криком опля!
там, за гранью бытия;
страх, смешавшись с гулким звоном,
отражён в набате оном,
в нём  - всё жалостливей стоны,
всё отчаянней мольба,
и отскакивают звоны
прочь от бронзового лба,
раскалённого от жара
докрасна и добела;
струйка огненного пара
уж до неба доплела
своё кружево, набросив,
и, похоже, не зазря,
на двурогий месяц в осень,
на исходе сентября;
бьют колокола, их фазы,
как обрывки смутной фразы,
что сулит нам непокой,
рёв пугающий, дикой
их набат напоминает,
пробирая до нутра
твердь земную, что стенает
в унисон с ним до утра
с ночи дерзкой и глумливой,
что под стать душе людской,
странен тот из-под земли вой,
сном приправлен и тоской;
но звучит, звучит музыка
колокольных голосов –
в ней от рыка и до зыка
путь неистов и бесов, –
то она взлетает к тучам,
с громом бьётся о заклад,
то, спокойствием озвучен,
тих её размерный лад;
эта смена настроений –
смысл любого бытия,
ламентаций, песнопений
медно-трубного литья.