Размышления о шутовстве

Картонный меч для рыжего шута,
Оружие – забавней не бывает;
Да что ж он так отчаянно махает?!
Ведь это ж только смех и маета…

А шут настырен, словно бы судьба
Его заключена в том диком раже,
Он бьется не на жизнь, не нА смерть даже, -
Как на пороге Страшного Суда…

Но может он не шут, а просто псих,
От диких и навязчивых иллюзий
Пытается отбиться и в союзе
С мечом картонным в бой идет на них?

Хотя не важно: шут или не шут,
Пьян, трезв, безумен или же вменяем,
Мы жизнь на жизнь его не променяем,
Ну разве что, когда к стене припрут.

А меч картонный – это уж шалишь!
На это нас сподвигнуть не пытайся.
Мы с детства знаем: согрешил – покайся,
И все прекрасно, вокруг гладь да тишь.
 
И только бы не думать, ни гадать,
Что шут безумный в этот мир являет,
Зачем он так отчаянно махает
Мечом картонным, если тишь да гладь.

Но что такое? Что произошло?
Мой шут упал недвижим, бездыханен.
Не может быть! Как мог он быть изранен
Иллюзией?! Он бел, как полотно

И даже щек румяна побелели,
Картонный меч сломался и лежит
В руке шута, который будто спит,
Но на земле, а не в своей постели…

И тает воск на гаснущей свече,
Сжигая жизнь дотла и до предела,
Ведь жизнь прожить – не дело, а пОлдела, -
Вот умереть (!), сжав руку на мече,

Пусть даже на картонном иль бумажном,
По сути ведь, не важен матерьял,
Поймет лишь тот, кто меч в руках держал.
Не праздно и не ради дам марьяжных.

И не моргнув, не опустив лица,
Смотрел в глаза, которых Смерть коснулась
И Жизнь из них ушла и не вернулась,
И в них  Начала нет и нет Конца.

Да, шутовство, как бешенство в слюне, -
Всегда с тобой, удобно и доступно,
Порою, даже не особо трудно,
Как сальто на канате иль бревне.

Вы скажете опасно? Бога ради!
Ну право, что за страхи на уме,
Ведь сальто на канате иль бревне –
Нет, не опасней строчек на бумаге.

И сняв с шута колпак, насупив бровь,
Надев его на голову короной,
Смеясь, подобно карканью вороны,
Перо в чернила погружу, как в кровь.