Озеро боли

Безымянное черное поле.
Ветер головы гладит крестам.
Опрокинуто озеро боли.
«Мир вам,
Мир вам,
Мир вам» –

Так звенит предрассветная тяга
Горизонта.
Прохлада.
Туман.
То ли росы устали плакать,
То ли Бог сушит слезы нам.

Без росы предрассветье – к ненастью.
Без дороги трудны пути.
Кто решать за себя не властен,
Так упал, что не смог идти.

На полыни следами крови
Пятна ранней зари видны.
Он не знал, что его уронят.
Он не знал за собой вины.

Он не верил в тот час кончины,
Что осиный взвинтится рой
И, проткнув через груди спины,
Заберет и его с собой.

Расстреляли.
Минута – дело.
Технологии не важны.
Почернело землею тело
У того, кто не знал вины.

Сколько было?
Не знает ветер.
Сколько было?
Не помнит ночь.
Помнит: выли там бабы, дети…
Помнит: утро – вот так же точно

Опрокинуто озеро боли –
И глаза, всё - глаза, глаза…
Вы за мною следите что ли?
Нет росы – быть должна гроза!

Покраснело немного утро.
Вскоре в тучи ушли лучи.
Те глаза одеялом будто
Приукрыло.
Давай!
Грохочи!

Поминай их!
Ну! как их звали!?
Знаю точно лишь одного!..
Тучи, комкаясь, отвечали:
«Ого-го-го-го!!!»

Было много.
Не сосчитаешь.
По числу – не чета крестам.
Небо душу грозой изливает:
«Мир-р-р вам!
Мир-р-р вам!
Живым чер-р-ртям!»…

Безымянное черное поле
Утолило дождями сушь.
Что-то красное – утро что ли,
Или кровь…
Да какая чушь!

Столько лет миновало валом,
Столько долгих сиротских лет!
Как же мало нам, люди, надо,
Чтоб негаданно умереть!

Только в сердце - свинцовой оски
Торопливый чумной укус…
Залп!..
И грозы, как отголоски,
Удивление разнесут.

Разгулялась рассвета тяга.
Спины режет гроза ветрам.
Как простреленная фляга,
Источает душа:
«Ми-и-ир вам-м-м!»

Мир вам, люди!
И те, и эти.
Мир вам, люди!
И жизнь - в зачет.
В этом белом,
Нет, черном свете
Небо страшной слезой течет.

Опрокинуто озеро боли.
Мне, неумному, невдомек,
Что становится озеро морем,
Когда
Наступает
Срок.