Стон...

Теряя все, теряя всех
Себя оставь на всякий случай
Других замучив, взяв свой грех –
Ослабь его – себя помучай…


В одиночестве, в отдалении от близких своих любимых – не любимых уже возможно
В голове чушь, и боль ощущая клетками
Прокручивая воспоминаний кусочки несвязных, но не с обидами нанесенными – а с праздностью связанными
Ощущая боль слабую пока в теле – отравою вызванную –
Думаешь, как хорошо было быть бы гордостью для близких своих любимых – не любимых возможно.


В пустоте, с телевизором, лишь, чушь разнообразно – однообразную лопочущим
С вниманием через сито пропущенным
С телом от ничего не делания изнывающим,
Сидя, лежа – не важно – мысли в клубок бессвязный скованные –
Думаешь, как хорошо заставлять любимых не принуждением, не убеждением, а теплом душевным – подаренным, радоваться и смеяться, а не жаловаться, плакать и кричать словами отрывистыми.


Задумываясь про сделанное за жизнь свою короткую – двадцатиоднолетнюю почти (дожить бы)
Что-то пытаясь в мозгу отравленном наполовину гадостью всякой, алкоголем-демоном, например, отыскать хорошее дело свое
Отыскиваешь, но не отыскиваешь, потому что любое хорошее дельце перекрывается в тройне…
И ищешь, вроде, надежду на лучшее, но лучшее в будущем перекрывается вновь, сука!


Думаешь о той – единственной, которая ушла, трубку на кнопку повесив – достал ее
Хочется набрать ей, извиниться, сказать: «Можно в гости, Родная?»
Но страх вдохнуть не дает полной грудью,
Глаза, лишь, любовью, тоскою и болью застилая.


В кирпичной коробке замкнутым, ощущая себя в одиночестве полном
И трубку мира раскуривая с собой мысленно
Бред попер в голове – мысли уносятся в кинофильм по TV не интересный абсолютно
Заканчиваю!!!


Но все же еще чуть-чуть душу разорванную по швам вылить охота в уши неизвестно кому
И голова раскалывающаяся надвое, а то и более частей не против загогулин этих
Но скоро фильм опять по ТV хороший –
Опоздать нельзя…