С Че Геварой на сердце...

С Че Геварой на сердце...


Я стою у маленького прилавочка.
Любуюсь перчатками...
Сколько их.
Я представляю, как ладонь вползает в нежную тесноту.
Каждый пальчик занимает свое место. На перчатке ни одной складочки.
Выбираю из разноцветия и разнофасонья самые-самые. Черная тонкая зам-
ша украшена короткой молнией, которую оторочивают крошечные бриллиан-
тики.
Ну как можно отказаться от такой покупки?
Никак...
Даже если придется сократить некоторые расходы. (Я же не Имельда!)
Даже если ни разу не надену эту прелесть...всё равно...
Я должна их купить...обязана...
Иначе я перестану ощущать себя тем, кто я есть - ЖЕН-ЩИ-НОЙ.
Так было всегда...
На последние деньги покупались цветы...непременно розы...дорогущие,
аромат которых заменял впоследствии ужин.
Неполнеющая, я могла не прибегать к столь хитроумному способу за-
мены Гербалайфа.
Но...прибегала вновь и внов, ни разу не пожалев о сне на голодный
желудок.
А мои "завтраки аристократа"?
Это статья особая.
То, что могло быть съеденным за несколько минут, готовилось иногда
так долго, так кропотливо. Но хлопоты того стоили, так как заряжали
на весь день блаженным восторгом.
Чашка кофе...ну, казалось бы - что особенного...
Э нет...
Как раз очень даже особенное. Иначе, не стал бы немыслимый мужик Че
Гевара учить наших рестораторов варить эспрессо НАСТОЯЩИЙ...
Нужды бы не было...
Че Гевара...Ресторан...Кофе...
Я переношусь мыслью неспокойной в ресторан на улице Канебьер,
в Марселе...
Улица Канебьер...
Авеню Канебьер...
Знаменитая и знаковая.
Неподалеку от форта Святого Николая.
Улица, на которой был убит благородный Король Александр...
Так грустно...
Но так прекрасно...
Прекрасно вспоминать эту улицу. Этот невероятный день.
И эту встречу с моим Че...
Я была настолько влюблена в благородного героя, что сделала чуть вы-
ше левой груди...тату...
Да, его лицо, лицо бородатого мужчины в берете украшает и сейчас мою
кожу...над сердцем...
Я не расстанусь с тобой, мой Че...
В ресторане на Канебьер я была не одна.
Со мной был невероятно скуШный господин, отношения с которым давно
зашли в тупик - скулы сводило от тоски и зевоты.
Но он был предан. Благороден. Он любил и поощрял мою страсть к безум-
ствам разного рода.
Нет. Он не терпел их...они ему нравились.
И я понимала - почему...
После "выходок", я оставалась с ним. Была возбуждена и именно ему
доставался весь пыл, который, удвоенный, или учетверенный мог бы до-
статься кому-то еще...но...не доставался...
Я была взбалмошна, но верна и порядочна...
Так было...
Было...до момента, пока в ресторане на Канебьер я не увидела ЕГО...
Он сидел в компании английских моряков...
Кто он?
Англичанин? Француз?
Я плохо разбиралась в форме, а спрашивать у спутника - кто есть кто,
значило дразнить гусей...
Моряки менялись головными уборами, и когда незнакомец натянул на го-
лову берет...ммм...
Я не имею представления, как выглядела в ту минуту, в то роковое
мгновение, но выглядела (судя по всему) так, что морячок остановив
свой взор на моей персоне перестал смеяться.
Посмотрел внимательно...а я...я сделала невероятное - чуть
склонила голову к левому плечу, давая понять свои намере-
ния...
Откуда взялась уверенность?
Уверенность...в совпадении желаний?
Не знаю...
Я встала и пошла в сторону вестибюля.
Шла, как сомнамбула, но на лицах мужчин за столиками читала нечто...
То, что подтверждало безусловную правильность моих действий.
Я чувствовала...знала - он идёт за мной...
Мы остановились за пыльной пальмой.
Слов не требовалось.
Я смотрела в его глаза.
Чуть насмешливые. Яркие.
На его губы. Припухшие после горячего кофе и вина...
Так хотелось прикоснуться к его щеке. Дотронуться до эвишневых губ.
Прильнуть к нежной шее...
Но...что-то щелкнуло в сознании  - нельзя...
После этого невозможно будет жить...
Быть прежней...
В принципе, я УЖЕ не была прежней...
Он что-то понял. Взгляд его метнулся. Замер.
Он склонил прекрасную голову и коснулся моей руки.
Я вернулась за столик...
Ночью мой спутник был требователен, а я поняла, что не смогу больше
выносить его присутствия в моей жизни.
Если бы не это - стояла бы я сейчас перед умопомрачительными перчат-
ками в раздумье?
Да он завалил бы меня ими до маковки...
А оно надо?
Я завладеваю перчатками. Съедаю, купленную на последние деньги вазоч-
ку клубники со сливками, и счастливая отправляюсь домой...
Счастливая...потому что на груди моей покоится голова любимого муж-
чины. А рука хранит прикосновение его двойника из марсельского ресто-
рана на Авеню Канебьер.


РИНА ФЕЛИКС