1937...

  …Мощные сопки, тайгою поросшие,
     Точно небритые скулы – черны.
     Помню, как снегом лицо запорошило,
     Помню, как  губы стянуло: «Вернись!..»
     Помню я след за распадком погасший,
     Гулкий удар тишины.
     Помню, как стало тревожно и страшно
     В стойбище лютой зимы.
     Холод грабастал гудящие нервы,
     Рвал их, отбрасывал прочь!
     Помню, зловеще над теми, кто – Первые,
     Пологом сдвинулась ночь.
     Помню…
     Потом ничего я не помнила…
     Только, вот, жду до сих пор…
Если вы что-то сейчас недопоняли,
Лучше спросите у гор,
Вы у дорог поищите ответы,
В стылом безмолвии шахт….
Чье-то бессмертие искрится светом
В мертвых колымских  снегах.
Мощные сопки, тайгою поросшие,
Помните, чьи имена
Эхо дробило на звездное крошево
Вечно летящее к нам.
Голод ли, горе белили мне волосы,
Зренья ль лишала пурга,
С жизнью ль прощалась, но голосу совести
Я изменить не смогла.
И всяко бывало,
И всяко валилось,
Но сердце – оно не сдавалось,
А билось…