От нахлынувших чувств я кричу...

От нахлынувших чувств я кричу,
И в порочности дней обретаю.
То, чего душой всей не хочу,
Но в суетности дней принимаю.
Образ жизни менять? Я молчу,
Да и врать для себя не желаю.
Вот припасть бы к родному плечу,
Но всё женщин чужих обнимаю,
Этим душу свою и лечу…
Только это не помогает!

Есть же средство безгрешно красивое,
Почему страстью правит всегда…
Чувство вечно дурманно строптивое,
Что слагает минуты в года.
Где ж тот рай, иль пристанище милое,
Там, где плещется тихо вода?
Вижу что-то абстрактно-красивое,
Но уходят, уходят года…
Где же чувство любви жизни сильное,
Чтоб разило как никогда?

Мир обманен в греховности очень,
Хотя он не подвластен всем спорам.
Но к влюблённости путь укорочен,
Обрекая восторженность вздорам.
Может это те самые очи,
Что смотрели ласкающим взором?
Вспомнил все и те «дикие» ночи,
Поцелуй со слезами, с укором,
Жаль, что час единенья порочен,
Под желанным и грешным напором!

Обретаю при памяти лица,
Все, что в страсти при ночи являлись.
Можно только при жизни гордиться,
Лишь за то, сколь со мной целовались,
Ну, а можно ли тем насладиться,
При объятиях в ночь оставаясь?
С женщиной, что подобьем царица,
При восторге любви оставалась!
Или может гордиться девицей,
Той, которая не отдавалась…

Преклоняюсь любви, словно чуду,
И в красотах боготворю…
Чувство, что схоже, в общем, простудой,
Но отраву ту с радостью пью.
Образ жизни менять я не буду,
Был гулякой и женщин люблю.
Дам «вчерашних», живя, не забуду,
Сердца многих еще разобью.
Неспроста даны грехи люду,
Вот за то их благодарю!