25. Таня душу Ленскому излечит. Фрагм. романа

            *               *               *
...Татьяна, времени не тратя,
Быстрее собственного платья
К мужчинам понеслась в момент
Прощального рукопожатья,
Спеша вмешаться в инцидент…

Ох, этот страж традиций, дед!
Убила  б старого, да нечем!
Пусть дух вражды людской извечен
И дуэлянтам невтерпёж,
Татьяна не допустит всё ж
Ни чьей-то смерти, ни увечий,
Каких не стоило б трудов…
Дед, потянувшись ей навстречу,
Был  раболЕпствовать  готов.
Не наломать бы Тане дров!
Она, натужно улыбаясь,
Сияла солнцем для него
И для него лишь одного.
Он  подтекАл,  на «солнце» парясь…

Вам солнечный  знакОм  ли парус?
Дед стал подобием того.
(Не скажешь, глядя на него,
Что упивался чьей-то кровью…)
Не прибегая к дыму, к рёву,
Довольствуясь сияньем глаз,
Взлетит по первому же зову
Ближайших женских «звёздных» трасс…
Но кто бы, кто б конфликт утряс?!

Как будто пень или колоду,
Проигнорировав Володю,
Честолюбивого юнца,
Татьяна секунданта – цап!
В порыве виден не масштаб
Мероприятий по защите,
А  сУть  их.  Дед – обворожитель.
А в Тане –  лУчшее  от баб…

– Езда – то яма, то ухаб.
  Куда же, друг вы наш, спешите?
– Весь  вАш  я, только лишь скажите!
  В дороге малость я ослаб.
   Ну, так хоть  лаской  освежите!
Старик – типичный местный житель:
Он предпочтёт любым делам
Флирт в обществе приятных дам.

Татьяне, доброй к старикам,
Его  извЕстно  постоянство.
– Вы – витязь нашего дворянства!
  Жизнь ваша – это карусель:
   Дуэль, дуэль, опять дуэль! –
Проснулся в Тане мэтр жеманства
(Сама себе удивлена). –
  Что вам за блажь иль  страсть  дана,
  Иль одержимость – дуэлянство?
  Что если  вАс  я на дуэль
  Сейчас вот вызову, по-дамски?
   Досуг спокойный надоел…
– Неужто, Таня, я посмел
  При вас вести себя по-хамски?!
– Вот-вот! Не  признаЁтесь  мне
  В своей нешуточной вине.
  А что с вас взять-то –  секундант вы!
  Вы  невнимАтельны  ко мне,
  Вы недостаточно галантны.
  Таили столько лет и дней
  В своей душе, во глубине,
  Незаурядные таланты…
  ОдИн  я знала ваш талант:
  Талант на благородство. Нравы
  В разброде, ну а вы – педант!
  Вы честны, как и ваша слава.
  Но к делу! Вот мой секундант,
  А Ольга –  вАшим  будет…
                – Браво!
  ГотОв  без ложного стыда…
  Ну, что же, Оленька, тогда
  Обсудим наши  роли  что ли?
  А Таня – с Ленским… Господа,
  Нам нужно  удалИться  с Олей.
  Пойдёмте, Оля, в парк, туда…
   На солнце жарко, прям беда!

Своей дуэлью озабочен,
Владимир где-то там в душе
Её отсрочке, между прочим,
Невероятно  рАд  уже.
Но мат зрел в десять этажей,
Когда он, гордый, как принц датский,
Глядел вслед  жОпе секундантской.

«Дуэль, как  вОздух,  мне нужна!
Не состоявшись же, она
Такой аукнется оглаской!!!
Прослыть вдруг трусом – на хрена!?
Молва такая мне вредна.
Готов сильней раз эдак  во сто
Ругать сестёр за своевольство:
В мужской наш влезли этикет,
Подпортив мой авторитет!
Не разыграть ли недовольство
Тем, что доныне есть посольство –
Уведомлённого  лишь нет?
Без вызова-то с кем стреляться?!
Как без сражений нет реляций,
Так без дуэли я – в говне,
Где впору самоистребляться!
Повсюду, если разобраться,
Класть можно будет  хрен  на мне.
С каким останусь реноме?!
Когда ж мне свет пожить даст вольно»?!  –
План действий был ни бе, ни ме.
Владимир прочно сел на мель…
                .           .           .
– Прошу вести себя достойно! –
Сказала Ольга недовольно,
Когда старик разок-другой
Ей стиснул  тАлию  рукой
(По принципу: какая мелочь!). –
  В чём дело, Ерофей Савелич?!
  Прогулку спутали с гульбой?
– Мне  трудно  совладать с собой.
  Какой вы, Оленька, бутончик! –
Сюсюкал с ней дед Ерофей –
Психолог дамский, корифей.
В нём тлела одержимость гончих –
Добыть охотничий трофей,
Тем паче голубых кровей.
Начнёт с объятий он и с губок…

У Ольги мысль – ценой уступок
В  усАдьбе  деда удержать:
«Я на бессовестный поступок
Пойду, чтоб  плАны  им смешать»…
Так как был с ней дед слишком «чуток»,
«Ломалась» Ольга:
                – Кроме шуток!
  Сейчас начну на  помощь  звать!
  Да отпустите же! Опять?!
   Опять  вАс тянет целоваться?!
– Ах, как обидно прерываться!
      Лобзанье в щёчку вам претит?
– Нет, но, похоже, аппетит
  Ваш начал только разгораться.
– Кто запретит нам миловаться?
  И не застанет нас к тому ж
  Несуществующий ваш муж.
  Когда поклонники столь грубы,
  Что метят поцелуем в губы,
  Не  убирАете  губ вы?
  Подозреваю, что в любви
  Порой способны вы на вольность.
   А вы возьми да оскорбись…
– С чего вы взяли, что на бис
  Я вызывать начну фривольность?
  Однако, как вы завелись!
– Ох, не люблю я промедленье!
  Когда бы не сопротивленье,
  Нам хоть сейчас в траву вались!
– Откуда вы такой взялись?
  А впрочем… Мы ведь не на сцене…
  Тут нет ни зала, ни кулис…
  Стволы да ветви, листья, тени…
  Могли б найти мы компромисс.
  Я снизойду до пониманья
  Любого вашего желанья,
  В пределах  скрОмности  моей,
  А вы – в течение двух дней
  Не выполняйте порученья,
  Что дал вам Ленский. Он поймёт
  Своё слепое заблужденье
   И  сАм  потом вас отзовёт…

Иной по образу общенья
Увидим после приближенья
У    Вовы с Таней     хоровод:
Татьяна нить  спасЕнья  вьёт,
Гость не  даЁт,  в душе лукавя…

– …Нет, вы настаивать не вправе! –
В упрямстве Ленский, как скала. –
   Горбатого  могила  правит.
   Онегин – это корень зла!
– Вы опрометчивы, Володя! –
Пыталась урезонить всё ж
Нежнейшего из благородий
Татьяна. Щепетильный ёж,
Объект охотничьих угодий,
Щетинился не только плотью:
– Устрою скоро я правёж
  Свой  сОбственный, на страх отродью!
  Предатель Женька, вот и всё!
  Был  челОвек  в своей породе,
  Ну а погибнет – поросём.
– Допустим. Но и пулей, вроде б
  Его мы душу не спасём.
– Пускай! Мне – честь моя дороже.
– Но, ради истины, вы всё же
  Назвали б хоть предмЕт вражды.
– Мы не воюем, но бразды
  Судьбы моей я не позволю
  Отдать ему под злую волю.
  Раскрылся за моей спиной
  В своей  натУре  он свиной:
   Меня за  сЕрдце,  прямо, цапнул!
– Но что является виной
  Тому, из-за чего внезапно
  Вы стали друга звать свиньёй,
  ДуЭль  затеяли азартно?
  Ужели чтобы не скучать?
– На том –  молчАния  печать.
  Я в людях не люблю манерность,
  Но честь моя велит молчать.
– Наверно, главный враг ваш – ревность.
  Что, если  Ольгой  величать
   Предмет той ревности мы станем?

Переглянувшись быстро с Таней,
Поэт не мог не покраснеть –
Рубином новым вровень встанет
По цвету в Олечкин браслет…
С вершины прожитых им лет
Гость дал понять, что он не рохля:
– Прощать Онегина не след.
     Получит вызов – сразу охнет.
  Не давит на него груз лет,
  А тут вдруг – лезь под пистолет.
  Коль дорога честь, он не дрогнет,
  Чтоб у барьера ждать рассвет,
   А ежели он трус – то нет…

Сердита Таня на поэта:
– Ты  секундАнту  ври про это!
  Ты – словоблуд и рифмоед!
  Не получу я к концу света
  Прямого от тебя ответа.
  Ну, так сама я дам ответ,
  Желаешь ты того иль нет.
   Каким ты сделался ранимым!
– Но был смертельно оскорблён
  Двойным  предАтельством  я…
                – Мнимым!
  Коль поглядеть со всех сторон,
  Чтоб распознать, кто был гонимым,
  Чьей чести нанесён урон,
  То и узнаём, что кругом
  Никто в измене не повинен.
  Её и   нЕ  было  в помине!
  Принёс напрасно чудный бал
  Ты в жертву собственной гордыни!
  Давай с тобой то  укротИм мы,
  Что ты от  бЕса  подобрал.
Гость  чЕлюсть  чуть не потерял,
Задёргался, как  кОнь  ретивый,
Глазами часто заморгал.
Ужели он, пёс нерадивый,
Сам    сдуру Олю оболгал?!

Татьяне  виден  чувств накал.
– Доверься  мне, слепец ревнивый! –
Она в сердцах его на ты. –
   Я вывожу из темноты.
– Позвольте, – вставил гость учтивый, –
  Мне  тОже  перейти на ты.
  Считай занятием пустым –
  Лечить  водИчкой  подслащённой.
  Ты оказалась посвящённой
  Во что-то  слОжное,  чтоб внять.
  С моим же  другом  изменять
  Мне стала Ольга – вот, что ясно…
– Я с этим бредом не согласна.
   Мне этот бред осточертел.
        Впредь надо действовать мне властно,
  Чтоб положить ему предел.
  Покончим с этой свистопляской!
  Вот тот, кто нынче не у  дел,
  Но был вчера сестрой обласкан!
  Глянь, коль умом не оскудел,
  Чтоб хоть  своИм  поверить глазкам!
  Пригож… на голове кудель,
  Лицо подстать природным краскам,
  Взор выразителен и ласков…
  Но не на столько он кобель,
  Чтобы тебе дать повод к дрязгам.
  Пусть он и не обучен пляскам,
  Да и на  флИрт  едва ль натаскан,
  Но не настолько задубел,
  Чтоб навязать тебе дуэль,
  Поскольку липовый с рожденья
   И создан был не для глумленья…
        И не предаст наверняка…

Гость, вне себя от изумленья,
Глядел на куклу-двойника:
Не пребывать ей в синяках,
Не ждать свинца в миг невезенья;
У куклы нет ума и зренья…

– Не  уяснишь  ты всё никак?! –
Язвила Таня. – Эка жалость!
   Тут не измена и не шалость.
  Лишь  откровЕний  фейерверк.
  Они  тебЕ  предназначались,
  А ты всё загодя отверг…
  Две куклы – блеск, что низ, что верх!
  Тебе ни выругать, ни  вздУть их.
  Вот кукла  ТЫ, как человек.
  Вот кукла   Оля –   хрупкий прутик…
  Вчера составили дуэт
  Две эти куклы тет-а-тет.
  Продолжить бы любовный  пУть их
  Вам с Олей до скончанья лет!
  Уж ты созрел держать ответ…
  Ты  пОнял,  что за лилипутик
  Тут посягал, до ночи вплоть,
  На чувства Ольгины и плоть?
  Они не смотрятся раздельно…
  Коль братец кукольный смертельно
  Тебе досрочно надоел,
  Его и  трЕбуй  на дуэль.
   Пусть будет ваша связь смятенна…

Готова умиляться денно
И нощно Таня с кондачка
УлЫбке  Вовиной блаженной.
Ему (с гримасою ущербной)
Легко сойти за дурачка
От счастья. С ревностью пещерной
Покончил разом! «О-леч-ка!
В тебе ценю я постоянство»! –
Заполнил голосом пространство
Усадьбы радостный жених…
И    Тане     радостно за них…

А в этот час любитель странствий
И гордость местного дворянства
Затискал Оленьку в кустах.

С большим засосом на губах,
Вся зацелованная Ольга,
Опомнясь, отходила долго
От бурных  нежностей  мужских.

«На вид старьё, чьё дело сдохло,
Но в деле – видный дикий скиф»! –
С восторгом заключила жертва
Горячей похоти. Но чьей?
Читатели! Такой  сюжЕт вам
Подходит? Иль  погорячЕй
Вам дать    связь действий и речей?
                .          .          .