Мой кусочек янтаря

Любовался ею, необычной,
Неотмирасевошней, мимо проходящей,
Несколько дней, лёжа на песке.
...

"Я - Дзинтра.
   Дзинтра это янтарь", -
Так мне сказала она однажды,
Вдруг подойдя.
...

И мы пошли вдоль берега моря.
Libau, Либава, Лиепая.

Мне стало всё равно, кроме неё.
Мы ушли по берегу
По краю воды и песка.
То  сюда, то туда покачиваясь,
Прикасаясь друг к другу случайно (случайно?).
Шли шестнадцатилетние,
Пахнущие йодом, песком, травой и янтарём.
Янтарь пахнет.
Для меня он пах Дзинтрой.
Дзинтра янтарём пахла.

В городском парке качались на качелях (дети!)
И я, краской облившись, увидел на склоне доски
Треугольник белоснежный трусов.

Дождь, как там бывает обычно, хлынул внезапно.
Под моим плащом укрылись, обнявшись.
Что-то быстро-быстро глупое друг другу говорили,
Дрожа от  холода и какого-то иного
Непонятного ощущения.

Бродили по маленькому городу. 
Показала мне
Лиепайское городское кладбище.
(Ещё пошутила: ЦК – это Центральное Кладбище,
А есть ещё новое - Президиум ЦК называется…)

Шутка для того времени дерзкая, а учитывая её возраст,
Я вообще такого «юмора» не ожидал.

Граница (кладбищенская) резкая:

…Еврейское кладбище,
Заросшее сорняками.
Разбитые плиты,
Размалёванные свастиками.

Походили…
Постояли…

"Моя фамилия здесь - Бергманис".
Задумался.

Дома у Дзинтры, на Apsu jela (могу ошибаться в написании -
прошло почти полвека),
Помню перевод - Моховая, подумал - как в Москве.
Мама - большая, толстая,  дала тазик воды - руки помыть
И курицу большую на всех троих.

"Недавно памятник русским гранатой взорвали»,- 
Сказала мама, пережёвывая курицу.
Дзинтра ответила что-то,  но я даже не понял -
Идиш это был или латышский (скорее второе).
Из первого я что-нибудь понял бы -
С немецким схоже.

Завтра я уезжал.

И уехал.