Под чужими звездами

Темные летние сумерки опустились быстро, впрочем, как и всегда на юге. После тяжелого рабочего дня Фил пришел домой очень уставшим. Фил, кстати, производное от Филипп, но ему не нравилось это длинное имя. Поэтому он сократил его до трех первых букв. Так вот, его не радовало, поэтому, ничего: ни предстоящие выходные, ни поездка за город, ни даже намечающееся свидание с какой-то девицей.
Они познакомились случайно на автобусной остановке. Хотя, судя по взгляду девицы, это была явно не случайность. Она кидала на него томные взгляды, "строила глазки", но он не обращал на это внимания.  Наконец девушка решилась и подошла к нему сама:
- Не подскажете, сколько время?

- Время! – преподаватель, пилот высшего класса, встал со своего места. – Прошу сдать ваши тестовые задания.
Элиа закрыла лист и улыбнулась: она знала, что все сделала правильно. Сдавая задание, она также улыбнулась своему сопернику Сайону. На протяжении всего времени обучения они шли ноздря в ноздрю: теоретические знания, физнагрузка, дипломатия, практические занятия по вождению – они не уступали друг другу ни в чем. И вот теперь, на экзамене, решается их судьба: кого из них возьмут в команду межпланетного корабля.
- Надеешься, что сдашь без единой ошибки? – ядовито усмехаясь, спросил Сайон.
- Уверена, - ответила она и легкой походкой направилась к выходу.
Элиа спиной чувствовала взгляд Сайона. Он так и не простил ее. А началось все это давно – еще лет пять или шесть назад. Тогда, да и сейчас тоже, Сайон был самым популярным среди студенток летной группы, и не только среди них. Высокий, стройный, умный, красивый – как такого не любить?! Он менял девушек как перчатки, но так и не добился Элии. А после случая в столовой он оставил свои попытки вообще.
Чуть больше чем год назад, Сайон все же решился подойти к ней. В тот день она была особенно красива. Голубой цвет, нелюбимый большинством олианцев, все же очень шел ей. Среди девушек, одетых во все оттенки серого и серебристого, она выглядела ярким пятном.
Он подошел к ней, склонился над ухом и прошептал, впрочем, достаточно громко, чтоб услышали сидящей рядом, с хрипотцой:
- Ну что, красотка, займемся сегодня дипломатией после лекций? – он был уверен в своем успехе, так как знал, что абсолютно все девушки без ума от этого хриплого шепота.
Он уже предвкушал, как расскажет своим приятелям о том, как "нашел подход" к самой неприступной девушке во всей Летной Академии. Он был настолько погружен в свои мысли, что даже сначала не понял, услышал он это короткое насмешливое "нет", или ему это поблазнилось.
- Что? – переспросил он. Улыбка сошла с его лица.
- Я сказала, нет. Непонятно? Н! Е! Т! Все вместе – нет! – и, как ни в чем не бывало,  Элиа повернулась к своим подругам.
В столовой повисло молчание: глубокое и трагическое – как потом подумал  Сайон. И вдруг эту тишину взорвал чей-то смех. Все обернулись и увидели Солион. Все знали,  что Сайон очаровал ее, "нашел подход" к ней и бросил ее. А потом вся Академия узнала, какого цвета у нее простыни.
- Молодец, девочка! Спасибо! – смеялась Солион. – Я не знаю тебя, но ты просто умница! Пусть и он получит по зубам!
Чувствуя на себе взгляды доброй половины Академии, он, красный от стыда и такого неслыханного унижения, выбежал из столовой прочь. С тех пор началось их противостояние. Вернее, его противостояние. Он ненавидел ее, и в тоже время любил.

Ее звали Катерина. Недавно она защитила диплом и вот уж совсем недавно нашла работу.
- По тебе видно, что совсем не давно, - сказал Он.
- Почему? – удивилась Катерина.
- Ты говоришь о ней. Причем с большим удовольствием. Где ты работаешь?
- В детском саду, воспитателем.
- Тогда понятно, почему ты так довольна своей работой. Да, с детьми никогда не соскучишься!
Это была их пятая встреча. Удивительно, что она до сих пор Ему не надоела.
Так уж складывалось, что девушки сами знакомились с ним. Он пользовался этим, но никогда не позволял себе ничего лишнего, опять же, разумеется, без позволения самой девушки. Он никогда не пускал отношения на самотек, ухаживая за очередной девицей так,  будто она была для него единственной и неповторимой. С одной стороны, ему нравилось это делать, с другой стороны,  он все надеялся, что очередная девица окажется именно Той, которую он так долго ждет и ищет. Но все они были глупыми и вздорными пустышками, которых  не интересовало ничего, кроме денег и машин. Нет, попадались и весьма интересные особы, но все они были уж слишком…пресными. Да, пресными. Ни одна не могла сочетать в себе простоту и притягательность, наивность и мудрость. Но эта девушка обещала быть отличной от других.
- Расскажи что-нибудь о себе, - попросила Катерина. – А то все время только я говорю, а ты слушаешь и  смотришь на меня странным взглядом.
 - Каким?
- Будто прислушиваешься и ищешь ошибку в моих словах, - улыбнулась она.
"Если бы ты знала, что все так и есть", - подумал Фил, а вслух сказал:
- Что же ты хочешь обо мне услышать?
- А чего не жалко рассказать.
- Ну что ж, раз так…. – он задумался.
Он родился в благополучной семье, кажется, так это называется у простых людей. Люди стали делиться для него на простых и знающих с тех пор, как он столкнулся с чем-то или, скорее, кем-то. Хотя, лучше все по порядку.
С раннего детства Фила привлекала астрономия. Родители могли позволить себе отдать его, единственного сына, сначала в кружок юных астрономов, потом на факультет астрономии (весьма дорогостоящий) и, наконец, купить ему домашний телескоп – небольшой и не очень мощный, но ему хватало для занятий на дому.
Время шло, Фил взрослел. Велосипед сменился автомобилем, выступления в школе и на кружке – всемирными круглыми столами и конференциями, а домашний слабенький телескоп – огромным и сверхчувствительным телескопом в главной обсерватории города. 
В Бога он верить перестал с тех пор, как умерли его родители.  Нелепо умерли и глупо. Он считал, что сам был виноват в их смерти, ведь именно по его совету они решились на подводное кругосветное путешествие. Он сам по себе был замкнутым человеком, а после смерти родителей еще больше отгородился от внешнего мира. С тех самых пор он верил только звездам.
Звезды заменили ему все: дом, друзей, семью, детей, жену, любовь. Кроме звезд были еще какие-то ненужные встречи: конференции, посиделки с мнимыми друзьями, встречи с девушками, которые не заканчивались ничем серьезным. В свои 30 лет и 4 месяца (он так любил считать прожитые годы) Фил был закоренелым холостяком и самым желанным мужчиной в их отнюдь немаленьком городе.
Он научился слушать звезды, понимать их. Он разговаривал с ними, как с маленькими детьми. Он был прославлен в веках благодаря звездам – комета, которую он открыл благодаря каким-то подвижкам этих самых звезд, назвали его именем.
- Ну, вот и все, пожалуй, - устало улыбнулся он.
- Грустно, - вздохнула Катерина, и тут же просияла. – Я тебя сейчас отвезу развеяться. Собирайся!

- Собирайся! Тебе пришло извещение! – дверь комнаты Элии распахнулась и с радостным криком внутрь вбежала ее подруга Симона.
Элиа вскочила с места, будто подброшенная катапультой:
 – Что?! Что ты сказала?! – но по глазам было видно,  что она и так все поняла.
Симона закружила ее в бешеном танце. Перед глазами Элии мелькали кровать, окно, полка, дверь и снова кровать. Когда первый порыв радости прошел, она еще раз перечитала извещение.
- Ну что ж, надо бы вещи собрать. На пункт сбора нужно явиться ровно в семь часов утра. Опоздания фатальны.
 - Тебе, может, помочь вещи собрать? – спросила Симона.
- Нет. Но ты можешь просто остаться здесь и побыть со мной. Теперь-то нескоро увидимся, - Элиа замолчала, и в комнате повисло тягостное молчание.
- А знаешь что, - проговорила Симона. – Давай устроим вечеринку в честь твоего назначения!
- Но я не успею ничего сделать. У меня еще столько дел!
-  Не беспокойся! Я все сделаю сама,  - глаза подруги разгорались все ярче и ярче. – Так, я приглашу Нианну, Брэна, Палина с Кэрол. И конечно же, Сайона!
- А может, не стоит? – неуверенно спросила Элиа.
- Еще как стоит! – захлопала в ладоши Симона. – ладно, ты собирайся, а я побегу. Смотри, не забудь: ровно в 8 часов у меня в комнате! - эти слова она проговорила уже за закрытой дверью.
Элиа села на кровать и задумалась. Сколько лет она шла к этой цели, и вот, она достигнута. Но чувство радости, заполнившее ее сначала, куда-то пропало. Осталась только тревога, интерес и тоска по дому, который ей скоро предстоит покинуть. Впрочем, родители будут рады ее назначению в межпланетный летный экипаж.
Постепенно ее мысли обратились к предстоящему отлету. Как это будет? Каково это – увидеть свою родную Олиу из космоса? А что ТАМ вообще? Теоретически она знала все: и как выглядит Олиа, и что такое космос, и что они сотрудничают с жителями других планет, живущими под другими звездами. Но знать – одно, а увидеть – другое. А затем мысли плавно перетекли в прошлое…
Ей было около восьми лет, когда ей впервые приснился кошмар. Снилось, будто она оказалась в открытом космосе. Вокруг не было никого и ничего: только холод, темнота и звезды, но не те мягкие огоньки, за которыми она наблюдала с крыши дома, а холодные, колючие и злые создания.  Они что-то шептали ей. Вслушиваясь в их шепот, она все больше и больше различала отдельные слова:
- Ты здесь чужая…лишняя…уходи отсюда.  Вы все здесь лишние…мы уничтожим вас…
От этих слов у Элии остановилось дыхание, и она стала задыхаться. Она чувствовала, как ей не хватает воздуха, как рот судорожно открывается и закрывается. Но все тщетно! Чувствуя, что сейчас умрет, она рванулась и проснулась в своей кровати. От пережитого страха она расплакалась. Ей казалось, что она все еще слышит злобный шепот звезд.
Позже, лежа под одеялом, она сжала кулачки и проговорила в темноту:
- Я покажу вам, кто здесь хозяин. Я подчиню вас себе, - успокоенная этой мыслью, Элиа уснула. На следующее утро она уговорила родителей отдать ее в астрономический класс.
Окончив школу с отличием, Элиа, на удивление родителям, не пошла дальше по пути астрономической науки, а подала документы в Летную Академию, в которой готовили пилотов космических кораблей.
Много было групп, но она выбрала именно ту, в которой готовили межпланетных и межгалактических пилотов. Обещание, данное ей самой себе, поддерживало ее в трудную минуту. Но не только обещание помогало ей. Был еще один  момент, который подгонял ее, заставлял двигаться к цели – это был Сон. Да-да, именно так, с большой буквы "С". Он приснился ей накануне перехода в старшее звено школы. Именно с того момента Элиа и решила пойти в Летную Академию.
Ей снилось, будто она ведет огромный корабль. В этот раз звезды улыбались ей и пели свои Вечные Песни, с которых все началось и которыми все закончится. Закончится тогда, когда прервется их Песня.
Все было хорошо, приборы были в порядке, не было никаких предпосылок к аварии. Удовлетворенная царившей стабильностью, Элиа откинулась в кресло пилота и закрыла глаза. Из состояния дремы ее вывел мигающий свет. Она открыла глаза  и подбежала к приборам – те по-прежнему показывали, что все характеристики и показатели в норме. Не было ни шума, ни грохота, просто мигал свет. Вдруг, на несколько секунд в кабине воцарилась тьма – первородная, страшная и глубокая. Элиа кинулась к иллюминатору. Вокруг были чужие планеты, чужие звезды – родная Олиа исчезла!
Вдруг свет включился и вывел девушку из ступора. Она снова кинулась к приборной доске – та была чиста и гладка: ни окошек, ни кнопок, ни рычагов! Ничего! Во всем отсеке не было ничего, кроме кресла, на котором она еще совсем недавно сидела. Элиа снова подбежала к иллюминатору в панике и увидела Чудо! Это была планета: небольшая, просто крохотная по сравнению с ее Олией. Но до чего же она была красива!
С картинок Элиа знала, что из космоса ее планета выглядит серо-серебристой. Эта же планетка была очень яркая: зелено-голубая, в белых разводах, а кое-где и просто полностью белая.  Она не знала, что это за планета, но полюбила ее уже очень сильно. Может, даже больше, чем родную Олиу.
- Ах! – вскричала она. – Если бы только можно было бы оказаться там! Или хотя бы просто приблизиться!
И тут же, будто звезды услышали ее мольбу, Элиа превратилась в мысль, во взгляд и устремилась к этой планетке. Она не чувствовала ничего, кроме скорости и чего-то, что притягивало ее как магнитом в одну точку. Она была взглядом – и увидела. Она была мыслью – и поняла. Ее притягивал к себе другой взгляд – Его взгляд. Он лежал на крыше дома и смотрел в небо. Их взгляды встретились – будто молния пронзила ее и Элия проснулась. И поняла – она должна найти Его, увидеть Его.


Фила снова преследовал один и тот же сон. Сон, который всегда обрывался на одном и том же месте, и в этот раз все было также. Опять в небе блеснула яркая вспышка, опять он пытался добежать до крыши дома – чтоб ближе оказаться к вспышке. И он даже как будто успевал. Но каждый раз происходило что-нибудь: под ним ломалась лестница, небо заволакивало тучами, дверь на чердаке заклинивало. Но в этот раз он успел добежать до дома, подняться на крышу и даже лечь, закинув руки за голову – как он всегда любил делать, когда смотрел на звезды. Он поднял глаза к небу и превратился во взгляд, в мысль. Он увидел Ее, и его будто молния пронзила. Он попытался глубоко вдохнуть и проснулся на крыше родительского дома.
- Когда-нибудь я найду Ее, и Она будет моей. Здесь или в небе, в этой жизни или в другой – но я найду Ее – крикнул Фил в небо. Ответа не было, и лишь звезды продолжали ему подмигивать.
…Он не стал рассказывать Катерине этот сон. Зачем? Чтоб она ревновала? Не стоит. Фил просто радовался, что нашел человека, хоть немного похожего на Нее.
Время шло, дело продвигалось к свадьбе. Он перестал быть таким замкнутым и нелюдимым. Все у них наладилось, и лишь иногда Катерина ловила на себе его странный взгляд. Он смотрел на нее неподвижно, с невыразимой тоской и нежностью в глазах. Она пыталась узнать, о чем он думает в такие моменты, а он, просто притянув ее, целовал в лоб и крепко прижимал к себе. С ней Фил был сама нежность, внимание, любовь и забота, и постепенно ее перестала волновать эта его странность. В конце – концов, все мы люди.
Фил был обыкновенным человеком. Но один-единственный случай изменил его, и именно с той поры он стал делить людей на простых и Знающих. Он верил, что не он один постиг тайну.
Как-то раз он как обычно остался ночевать в своей лаборатории. Дела, которые он не успел сделать днем, давили на него тяжелым грузом. И вот, в начале третьего ночи, доделав все дела, Фил прильнул глазом к телескопу. Он осматривал звездное небо и окоем так, как это делает хозяин, осматривая свои владения. Неожиданно яркая вспышка на небосклоне привлекла его внимание. Не отрываясь, он смотрел на нее. Постепенно точка стала увеличиваться в размерах, заслоняя собой окуляр телескопа. Оставив его, Фил схватил бинокль. То, что он увидел, потрясло его.
Обсерватория, в которой он работал, стояла на самой окраине города, удобно устроившись на пустыре, который так ничем и не застроили, отдав его в распоряжение "сумасшедшим ученым". И вот на это самое поле перед этой самой обсерваторией приземлялся инопланетный корабль.  Хотя, корабль – слишком громко сказано, так, кораблик. Своей формой он походил на фасолину серебристого цвета. Без единого внешнего источника света, он все равно излучал слабый фосфоресцирующий свет. Ни единого окошка, люка или двери тоже не наблюдалось.
Фил выбежал на улицу, не совсем соображая, что делает. Кораблик, меж тем, уже приземлился и выпустил из своего нутра тоненькие ножки – распорки. В абсолютной тишине открылся небольшой прямоугольный люк, и в проеме Фил увидел инопланетянина, как ему сначала показалось. Присмотревшись внимательно, он разглядел в инопланетянине робота-андроида, по типу того, что уже давно производят в Японии, но которые были доступны далеко не всем. Забыв дышать от волнения, он стоял и смотрел на робота. А тот, в свою очередь, смотрел на Фила, а затем двинулся навстречу.


Навстречу Элии вышла капитан-лейтенант Азалия.
- Ты хотела поговорить со мной? – спросила она ее.
- Да,- немного смущаясь, ответила девушка. – Я бы хотела показать Вам вот это…
С этими словами она достала зарисовку и развернула ее перед Азалией. На рисунке  была схематически изображена карта звездного неба: звезды, планеты, их траектории. Но больше всего в глаза бросалась одна планета, прорисованная ярче и четче, чем весь остальной набросок. Зелено-голубая, в белых разводах, а кое-где и просто полностью белая.
- Ничего особенного. Сектор 1BW5, квадрат 883, планета 170311, в просторечье – Земля. На 72% процента покрыта водой. Атмосфера – смесь кислорода, углекислого газа, водорода и некоторых других веществ.  Населяют ее разумные существа – люди, как они сами себя называют. Контакта с ними не было, так как эта раса весьма развита, но все же пока еще не готова к Контакту. Вот, в принципе, и все. Дополнительно можешь посмотреть в нашей библиотеке. А чем тебя так заинтересовала эта планета и где ты взяла это? – спросила Азалия, указывая на зарисовку.
- Ну…, - замялась Элиа. – Мне его дала моя сестренка и спросила, что это. Рисунок показался мне знакомым, но я ничего не нашла. Видимо, так хорошо искала.
Не могла же она сказать капитан-лейтенанту, что эта планета приснилась ей еще тогда, когда Элиа была подростком. И что рисунок этот лежал у нее в ящике вот уже около 9 лет и все не давал ей покоя. Она действительно пыталась найти хоть что-то, связанное с этой планетой. Но находила лишь какие-то невнятные намеки в фантастической литературе. Надеяться на них – все равно, что вести корабль только по компасу. И вот, не найдя ничего, она еще больше укрепилась в своем желании поступить в Летную Академию и стать межгалактическим пилотом, чтобы когда-нибудь отыскать Его…
Непринужденная улыбка рассеяла начинавшие зарождаться у Азалии подозрения.
- Надеюсь, я помогла тебе? – спросила она.
- Конечно! Спасибо большое! А…Вы не знаете, там ничего не известно о моем назначении?
- Знаю, - хитро улыбнулась капитан-лейтенант. – Учитывая твой опыт полетов и их качество, думаю, что назначение в команду межгалактических пилотов не за горами. А теперь бегом марш на тренировку!
- Так точно! – вытянулась по струнке Элиа и легкой поступью побежала в сторону учебных корпусов.

Робот приближался. Его механические ноги бесшумно ступали по траве, покрытой ночной росой. В Филе боролись чувство страха,  интерес естествоиспытателя и лихорадка ученого, столкнувшегося с чем-то необъяснимым. А робот, между тем, вплотную приблизился к Филу. В глубине его тихо, на грани слышимости, что-то щелкнуло, и машина, подняв свои руки, протянула их к человеку, коснувшись его висков.  Фила будто пронзила молния – так же, как во сне.
На миг его сознание помутилось, но тут же прояснилось. Перед его взором мелькали какие-то картинки: звездное небо, чужие планеты, особо запомнилась огромная серо-серебристая планета. Потом – непонятные фигуры, линии, переливающиеся всеми цветами радуги и…его Земля! Она стала приближаться к нему, будто он летел навстречу ей. Сначала он различал только континенты и острова, потом реки и горы. Спустя еще немного времени он увидел свой город, затем – свой дом и себя на крыше. Тут же яркая вспышка света затмила собой все видение. Постепенно ослепительный свет сменился темнотой, из которой выплыло ее лицо. Он понял, что это была Она – та, что снилась ему.
Лицо Ее было неспокойно, губы все время двигались – похоже, что Она что-то говорила. Фил прислушивался, но ничего не мог понять. В бесплодных попытках прошло несколько минут. Он устал вслушиваться, от постоянного напряжения разболелась голова. Чтобы избавиться от боли он прибег к давно известному ему методу – вдохнул глубоко-глубоко, задержал дыхание и…его разум заполнился яркими мыслеобразами. Ее мыслеобразами. Он рванулся им навстречу, он утонул в них.
Я тебя люблю…тоскую по тебе…я всегда буду с тобой…в тебе…не забывай меня…
Все эти фразы он не слышал, он их чувствовал, ощущал. И он потянулся навстречу Ей.
Я ждал тебя…я тоже тосковал по тебе…я люблю тебя… ты снишься мне… не оставляй меня…
Он знал, верил, что его мысли дойдут до Нее, и Она поймет то, о чем он говорил  Ей.



Ей не хватало воздуха, она волновалась. Зал был переполнен и все с нетерпением ожидали, когда же назовут последнего. Председатель взял со стола последний конверт. Невероятной белизны, этот конверт притягивал взгляды всех сидящих в зале.  Казалось, что конверт открывают очень долго, как в замедленной съемке. Но вот председатель вскрыл его, вынул листок и четко, рублеными фразами, зачитал текст:
- Вторым межгалактическим пилотом команды "Небо" назначается… - она затаила дыхание. – Элиа Винокс.
Зал взорвался грохотом аплодисментов. Элиа не верила своим ушам. Она попыталась пробраться к комиссии, но ее со всех сторон окружали знакомые и незнакомые  ей студенты. Одни хлопали ее по плечу, другие пытались пожать руку, третьи – поцеловать и обнять. Это все затрудняло движение, и когда она, наконец, вырвалась из цепких рук толпы, комиссии уже не было на месте. Не было и заветного конверта.
Вдруг кто-то тронул ее за плечо, она обернулась и увидела Сайона. Он стоял, опустив руки по швам.
- Ну что ж, поздравляю, - сказал он. – Ты оказалась более способной, чем я представлял. И способнее меня тоже. Ты заслужила это.
- Спасибо, - только и смогла ответить Элиа. Неловкость сковала ее, и она, запнувшись, замолчала. И он стоял, не зная как себя вести: пожать руку – слишком официально, обнять – слишком неофициально. Так они и стояли молча, не глядя друг на друга, уставив взгляд в пол: он - от неуверенности, она – от неловкости.
- Ну, в общем, еще раз поздравляю, - выдавил из себя Сайон, развернулся и направился к выходу.
- Сайон! – окликнула его Элиа, и тот обернулся. Она подошла к нему. – На этом месте мог быть и ты, просто мне повезло чуть больше. Ты очень хороший пилот. И я верю, что у тебя будет второй шанс.
Сказав это, она обняла его, а потом ушла.  А он остался. Смотря ей вслед, он понимал, что Элиа уходит навсегда. Она не вернется сюда, в Летную Академию, никогда. Хорошо, если вообще вернется на Олиу, а то осядет на какой-нибудь планете, выйдет замуж, родит детей и ее карьера будет окончена. И он никогда ее больше не увидит. Ему стало нестерпимо грустно от того, что все эти годы он соревновался с ней вместо того, чтобы сказать ей, как сильно он ее любит. А теперь время потеряно – она уходит, и ее не вернуть никакими  словами или просьбами. Сайон вздохнул – теперь ему всю жизнь придется жить с осознанием того, что он упустил свое счастье.
А Элиа шла и прощалась. Со стенами Летной Академии, с портретами ученых и пилотов, с аудиториями, с преподавателями. Она знала, что максимум послезавтра ее уже здесь не будет. Она отправится в свое первое межгалактическое плавание.

(три недели спустя)
Экипаж состоял из профессиональных пилотов со стажем полета более десяти лет. Ее и еще одного новичка Эорина, помощника механика, команда приняла тепло и по-дружески. Наконец, после очередного инструктажа, их допустили к кораблю окончательно.
Прошло две недели полетов: она ни разу не ошиблась нигде и ни в чем – старший капитан был доволен ею. На борту все шло своим чередом. В этот раз дежурить ночью пришлось Элии. Кружка с кофе стояла рядом на столе, а в руках была книга, которую она читала, чтобы не заснуть. Время от времени она поглядывала на приборы и, удостоверившись, что все в порядке, отпивала кофе и продолжала читать.
В очередной раз оторвавшись от книги и посмотрев на приборы, Элиа увидела, что сейчас они находятся в секторе 1BW5 – у нее перехватило дыхание. А что, если…Она подбежала к одному иллюминатору, к другому, третьему…и в самом последнем увидела Землю. Мозг лихорадочно заработал. До окончания смены у нее больше пяти часов. Надо было срочно что-то придумать, и она придумала.
Разведывательный бот, которого она снарядила в экспедицию на Землю, предназначался для установления Контакта с новыми расами – он как ничто другое, подходил именно в ее случае. Передав все свои мыслеобразы машине, Элиа задала координаты и выпустила бота в космос. Она надеялась, что бот доберется до Него в целости и сохранности. Смотря, как ее посланник отдаляется он нее все дальше и дальше, девушка думала: а правда ли все это? Живет ли Он на самом деле или только в ее сне? Неожиданная мысль поразила ее: а как же бот вернется на корабль? Время шло, корабль уходил от Земли все дальше и дальше. И вместе с расстоянием уменьшалась надежда, что бот сможет догнать корабль.
Будто под гипнозом она подошла к рычагу экстренного торможения и опустила его вниз. Система взвыла от резкой смены режима и нагрузки. Элию бросило на рычаг, и она потеряла сознание.
В себя она пришла от того, что ее хлопали по щекам. Чувствуя, что ее голову стянул тугой обруч, она попыталась коснуться его, но доктор отвел ее руку в сторону и сказал:
- Не советую. Я наложил тебе на лоб восстановительную повязку. У тебя очень сильный ушиб и возможно, сотрясение мозга, так что лучше тебе лежать, - сказав это, он вышел из каюты. Но не прошло и трех минут, как к ней вошел капитан.
- Аллин сказал, что с тобой все в порядке, но могло быть и хуже. Как ты себя чувствуешь? Что вообще случилось?
Элиа собралась с мыслями и решила лгать – впервые в жизни она осознанно пошла на ложь.
- Я просто встала, чтобы проверить приборы и сходить…ну…. в уборную, в общем. И у меня оказался развязан шнурок. И вот результат… Простите, капитан, я не хотела, чтобы все так вышло. Надеюсь, система не повредилась? – в ее глазах стояли слезы, и капитан смягчился.
- Ну как сказать, серьезных сбоев нет, но по мелочи, по мелочи… Я все прекрасно понимаю – ночная смена, усталость, развязанные шнурки, но, Элиа, если еще раз случится что-то подобное – я отстраню тебя от межгалактических полетов. На первый, и, надеюсь, последний раз, все обойдется выговором без занесения в личное дело, - он увидел, что в глазах девушки забрезжила надежда. – Ну, ладно, выздоравливай скорее. И смени шнурованную обувь на нормальную.
- Хорошо, капитан! – ответила она. – Капитан… а сколько я пролежала без сознания?
- Часа четыре – не больше, - ответил он и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Элиа ликовала: отделаться выговором без занесения, это просто волшебство! Так… четыре часа, - думала она. – Может, он уже вернулся? – с этой мыслью Элиа погрузилась в сон.
Ее разбудило настойчивое пиликание персональных часов. Она отключила их и долго не могла понять, почему они сработали. Еще раз взглянув на экран, она подивилась этому непонятному сигналу. И тут ее как пружиной подбросило – бот!!! Она подбежала к двери, взялась за ручку и остановилась в растерянности. Сегодня же ее смена, но теперь, вместо нее, дежурит Эорин. Что же делать? Она открыла дверь и побежала к кабине.
- Эорин! Эорин! – кричала она. – Там что-то есть! Я боюсь, Эорин!
- Что, что случилось? – спросил он, беря ее за руку и пытаясь успокоить.
- Там, у меня в каюте! Я слышала чей-то голос! Я боюсь, Эорин!
Парень бросил взгляд в сторону приборов – все спокойно, и сказал:
- Пошли, я разберусь с ним. Не бойся, я с тобой! – он взял Элию под руку, и они двинулись к ее каюте.
- Ну и кого ты там испугалась? – спросил он, открывая дверь.
- Эорин! Нет! – закричала она, вырвала свою руку и убежала.
Эорин переступил порог – все – таки с опаской – и включил свет. Каюта была пуста: он проверил стенной шкаф, заглянул под кровать и за дверь – никого и ничего. Он закрыл дверь в каюту и направился к доктору.
- Что стряслось? – спросил Аллин, сонно зевая и ежась от прохладного воздуха коридора.
- Похоже, с Элией все гораздо серьезней, чем мы предполагали. Она…она слышит голоса.
- Оооо… - озабоченно протянул доктор.
Пока они шли по коридору, Эорин все рассказал доктору. Заглянув в каюту Элии и не найдя ее там, они отправились искать ее. Нашлась она в исследовательском отсеке. Она сидела на полу, поджав под себя ноги. В глазах блестели почти высохшие слезы.
- Элиа, - позвал доктор. – С тобой все в порядке?
- Да, конечно, - улыбнулась она. – Я просто хотела попить молока, пошла на кухню, а потом оказалась здесь.
- Элиа, пойдем в каюту? – осторожно спросил доктор.
- Да. Только помогите мне встать, - сказала она, протягивая руку.
Уложив ее под одеяло и выйдя за дверь, доктор сказал Эорину:
- Надо будет обследовать ее более тщательно. А тебе – удачного дежурства, - пожал ему руку и пошел к себе.


- Эорин! Нет! – закричала она, вырвала свою руку и убежала. Оставив его в своей комнате, Элиа со всех ног бросилась к исследовательскому отсеку. Зайдя в него, она нажал кнопку, нижняя панель отодвинулась в сторону, и в помещение въехал бот в своей защитной капсуле. С нетерпением, дрожащими руками, она вскрыла ее и вынула оттуда сам бот. Как только его щупальца прикоснулись к вискам Элии, ее накрыла волна видений и мыслеобразов: Он был! Он ждал ее! Искал! Это был не просто сон! Он любил ее! Она без сил опустилась на пол и заплакала от счастья, что Он есть.
А корабль удалялся от Земли все дальше и дальше. Она подбежала к иллюминатору, в котором все еще была видна Земля и, послав Ему воздушный поцелуй, прошептала:
- Я буду любить Тебя всегда…
 

- Я буду любить Тебя всегда… - подумал Фил, и тут робот неожиданно убрал свои щупальца.
- Подожди! Я не все сказал Ей! Эй, вернись! – закричал он, но напрасно. Машина уже развернулась и направилась к капсуле. За считанные секунды робот погрузился туда, и дверь бесшумно закрылась. Внутри что-то щелкнуло, ножки-распорки втянулись, и кораблик, также бесшумно, как и приземлился, поднялся в воздух.  На высоте девятого этажа под ним вспыхнуло пламя, и он унесся в небо. Через минуту не осталось ничего – даже трава не была примята там, где прошелся андроид.
На ватных ногах, будто во сне, Фил дошел до обсерватории, отключил все приборы и вышел черным ходом, заперев его на ключ. Он не помнил, как добрался до дома Катерины. Но первое, что он сказал ей, когда она, теплая и сонная, открыла ему, было:
- Скорее выходи за меня!!! – крикнул он и, подхватив ее, прижал к себе…
… Они были счастливы. Все называли их семью идеальной. Она была такой, за исключением некоторых моментов.
Иногда, звездным теплым вечером, Фил ложился на траву и, глядя в небо, вздыхал и молчал. Однажды Катерина прервала его молчание:
- О чем ты думаешь?
- О чем? О том, что я встретил Ту, которую так долго искал и которая снилась мне каждую ночь, - он прижал ее к себе и поцеловал.
И незачем Катерине было знать, что она была всего лишь похожа на Ту, которая ему снилась. И что живет он на две равные половины: одна – здесь с Катериной, а другая – там, далеко, под чужими звездами на чужой земле. А Та, настоящая, бороздила межгалактические пространства, и каждую ночь во сне видела Его глаза.

20.12.09. – 27.12.09