ЛИХО

Рождественская сказка

Давнишней порою, студёной зимой,
Когда и слова превращаются в льдышки,
Селянин один возвращался домой
И нёс он подарки жене и детишкам.
И был с ним попутчик.Он шёл налегке,
Не гнулась спина под тяжестью груза,
Но был он с улыбкою накоротке -
Весёлый попутчик в пути не обуза.

Вот на пути встал громадою лес,
Сосны проткнули макушками небо.
Вдруг выскочил путникам волк вперерез.
Попутчик шепнул: "Ты дай ему хлеба!
Скорее, скорее ты дай ему хлеба!"

Котомку селянин скорей развязал,
Бросил зверюге ржаную краюху.
Сверкнули зелёным у волка глаза,
Схватил и исчез: ни слуху, ни духу.
Перекрестился со страху мужик,
Глядит на попутчика, тот лишь смеётся:
"Крестись - не крестись, дрожи - не дрожи,
Но топать по лесу нам дальше придётся."

Только лишь тронули, как за сосной
Огромный шатун повстречал пешеходов.
Селянин присел: "Ах, Боже ты мой!.."
Попутчик шепнул: "Ты дай ему мёду!
Скорее, скорее ты дай ему мёду!"

Котомку селянин скорей развязал
И бросил зверюге он мёду бочонок.
Схватил косолапый его и сбежал,
Лишь хрустнула звонкая ветка вдогонок.
И снова попутчик смеётся. Испуг
Ему не испортил совсем настроенья:
"Что, мёд пожалел? Не жадничай, друг,
Без груза быстрее дойдём до селенья"...

Долго ли, коротко, но набрели
Они на трактир, что стоял при дороге.
Чтоб обогреться с мороза, зашли,
И отдохнуть от дорожной тревоги.
Радушный хозяин еду подавал,
Спросил между делом: куда и откуда?
Попутчик со смехом ему рассказал,
Хозяин с испугу выронил блюдо:
"Ой, худо! Ой, худо!.."

"Чего испугался? - селянин спросил. -
Твой дом, словно крепость, надёжны запоры,
И мне показалось, что не для красы
Высокие ты понастроил заборы".

"Заборы, запоры - они от людей,
Они не укроют от здешнего Лиха.
Боюсь, оказались вы оба в беде,
Не отсидеться спокойно и тихо".

"Я в город ходил покупать кое-что
Не раз
    и всегда тут домой возвращался,
И сколько хожу, но ещё мне никто,
Зимою тем более, не повстречался,
И я не боялся, и не опасался",

"Про это я вам ничего не скажу,
Но дом мой для Лиха совсем не преграда.
И если я домом своим дорожу,
То вам оставаться тут больше не надо".

"Нас гонишь?"
"И рад бы оставить я вас,
Но Лихо уже вас пометило дважды,
А будете здесь вы - погубите нас,
А я своей смерти пока что не жажду.
Возьмите с собою еду и прощайте,
С Богом идите, надейтесь на чудо,
А живы останетесь, то навещайте,
Тогда выпроваживать я уж не буду".

И только сказал он, как гром прогремел,
И среди дня сразу вдруг потемнело,
И в комнате вихрь закрутил, завертел,
И вместе с попутчиком тьма отлетела.
Селянин в испуге крестился: "Свят, свят...",
Трактирщика словно кондрашка хватила,
Но в зале лампады спокойно горят,
И всё остаётся на месте, как было.
"Так вот ты какая, нечистая сила!"
Подумал селянин, а вслух же сказал:
"А где мой попутчик? Куда он девался?"

"Так это нам Лихо отводит глаза, -
Ответил трактирщик. - Не зря ты боялся.
Теперь твой попутчик нескоро найдётся,
Но вряд ли живым ты увидишь его.
И с тем, как ни жаль, примириться придётся...
Но польза какая тебе от него?"

"Ну, польза - не польза, а как бы сдружились,
Пока мы одною дорогою шли.
Да так бы и шли, если б вдруг не случилось:
На Лихо в лесу мы у вас набрели.
А друга бросать - это как-то неловко.
Скажи мне трактирщик, как Лихо найти?"

"Была б только смелость, удача, сноровка,
А к Лиху недальние в общем пути.
Найдётся само, лишь его пожелаешь,
Как только придёшь к перекрёстку дорог".

"А как одолеть его, может ты знаешь?
Советом таким мне бы очень помог".

"Оно подсказать-то, конечно бы, можно,
Да только не знаю, чего подсказать.
Ведь силой его одолеть невозможно,
Тут надо какую-то присказку знать.
Её-то как раз и не знаю".
"Ну что же,
Спасибо на этом. Идти мне пора,"-
Селянин сказал и с помощью Божьей
Тот час поспешил он уйти со двора.

И сразу его обхлестало метелью,
Снежною крошкой слепило глаза,
Идти невозможно. Но к счастью под елью
Как будто Господь ему кров указал.
Селянин укрылся под лапами ели,
Тут было спокойно, и он задремал,
Да так неожиданно сны одолели,
Что после он думал, что вовсе не спал,
Что было с ним всё наяву, и попутчик
К нему подошёл, наклонился над ним.
"Ты зря тут улёгся, сказал он. - Ты лучше
Домой поспеши, там дети одни."

"Там с ними старуха."

"Старуха пропала,
Ушла за водою с утра и и всё нет,
Толь поскользнулась и в прорубь упала,
Толи шатун отыскал её след."

Селянин аж вскинулся:
"Что ты болтаешь?
Откуда шатун? И прорубь откуда?
У нас же колодец...  А-а, просо пугаешь!..
Пойду я, пожалуй, скорее отсюда."
И тут же попутчик исчез, растворился,
Как будто его никогда не бывало,
И только снежок потихоньку кружился,
Снаружи метель, словно зверь завывала.

Он вышел - метели-то как не бывало.
Дорога прямая. И вот перекрёсток,
У перекрёстка избушка стояла
Старая, стены покрыты коростой.
На ветхом крылечке ветхий дедок -
Лохмы седые сидел на на ступени
Наверно давно, потому что ледок
Был на бровях,
На усах, на коленях.
И грустно глядел на селянина он,
На слово привета ответил молчаньем.
Был снегом проход до крыльца занесён:
Как видно, никто не спешил на свиданье
В это забытое временем зданье.

"Что же ты мёрзнешь? - селянин спросил. -
Шёл бы в избу, у печи обогрелся".

"Я бы пошёл, да нет уже сил.
Вот смерть поджидая, на снег я уселся, -
Старик еле слышно в ответ прошептал. -
Здесь я усну, и с желанною смертью
Окончится жизни моей пустота,
Никто не расстроится траурной вестью."

"Нет, так не годится, - селянин к нему
С жалостью в сердце, - давай-ка скорее
Тебя, бедолагу, я подниму
Да в избу снесу, у печи отогрею."

Когда же старик обогрелся, ожил,
Селянин уже уходить собирался,
Не вытерпел старый: "Ты честно скажи,
Зачем меня спас? Для чего ты старался?

Смутился селянин: "Что и сказать
Не знаю, так сердце велело моё.
А как тебя, дедушка, звать-величать?"

"А ты не узнал? Я - Лихо твоё."

Селянин котомку из рук уронил:
"Как Лихо? А звери, что были в лесу?
И кто же в трактире крутил и темнил?"

"Да всё это я. Это бремя несу,
Как наказание, тысячу лет
За то, что в свои молодые года
Принёс я родителям множество бед,
И мне в удовольствие было тогда
Видеть их слёзы и стоны, и боль.
Такие грехи вовек не простятся.
И мне предназначено было судьбой
Стать Лихом и вечно по свету мотаться,
Людишек пугать и себя же бояться".

"Что-то не верится, старый ты дед, -
Селянин с сомненьем. - Может ты врёшь?
На себя поглядел бы! Ведь силушки нет,
Ходить нету мочи, и скоро помрёшь.
В народе про Лихо вон что говорят,
Знают поди, с ним встречались не раз..."

Вдруг волк вместо деда - глазищи горят:
"Теперь ты мне веришь? Постой-ка, сейчас, -
Страшила рычит,  - Медведем я стану..."

Пыл у селянина сразу угас:
"Не надо. Я верю. Здесь всё без обману!"

И снова пред ним был немощным дед,
Слегка улыбался: "Всё это обманки,
Один только страх, ни горя, ни бед -
Творят их другие, а мне - лишь нападки,
Во всём обвиняют меня без оглядки.
Чтоб ни случилось, меня проклянут,
Беды моими фунтами меря,
Добром не помянут, к столу не зовут,
И травят повсюду, как страшного зверя..."

"Но ты вот сейчас этим зверем и был..."

"Эх ты! Значит всё же не веришь ты мне...
Уходишь? А как же попутчик? Забыл?"

"Да нет, не забыл. Скоро будет темнеть,
Мне засветло надо вернуться домой,
А день в эту пору, как шаг воробья..."

"А ты, мне сдаётся, готов к отступной".

"Ну, это, старик, не забота твоя.
Да я бы попутчика рад отыскать,
Но где он сейчас? как дорогу найти?
Не ты ли уж хочешь мне подсказать
К нему покороче дороги-пути?"

"Короче уж некуда, здесь твой дружок,"

"Да где он? Я что-то не вижу его."


"Так ведь не бесплатный же он пирожок,
Чтоб не трудясь, не платя ничего,
На блюдце с каёмочкой - на-ка, возьми.
Не-е-ет, это не просто. И рад бы помочь,
Но вечно такое бывает с людьми:
Друга спасти бы, но близится ночь,
Желанию сразу подводит черту.
Ну что же, иди!"

Селянин замялся
И тихо сказал, словно бы в пустоту:
"Он прав. Было б честно,
         если б я тут остался".
И к деду: "Послушай-ка, Лихо моё,
А может ты немощным лишь притворялся!
Так радуйся: это притворство твоё
Тебе удалось, на крючок я попался,
Словно пескарь. Ну что ж, говори,
Что сделать я должен, чтоб выручить друга?"

"Ты прежде молитву свою сотвори,
Нето окочуришься тут от испуга", -
Не возражая, сказал ему дед,
А сам в это время обличьем менялся,
А с ним и  избушка - и вот её нет,
Селянин в какой-то норе оказался,
А перед ним неведомо кто -
Не муж и не баба, не зверь и не рыба:
Увидев такое, вы долго потом
Спокойно ни есть и ни спать не смогли бы.
Селянин наш тоже оторопел,
Отпрянул и, стукнувшись, вскрикнул от, боли,
А Лихо хрипит: "Ты сам захотел.
Вот я какое! Теперь ты доволен?
Что побледнел? Случайно не болен?"

Селянин с усилием губы разжал:
"Ну-ну, не пугай. Попутчик-то где?"

Глядь, перед ним стояло, дрожа,
Что-то невзрачное при  бороде,
Ростом с аршин, на лицо безобразен,
Дырявый зипун на голое тело,
И было страданье в единственном глазе.
Мужик подивился этому делу
И без опаски он Лиху сказал:
"Нет, ты не врАло, мне ясно теперь:
Тому, кто все беды с тобою связал,
Ты страшен, как хищный громадина-зверь,
А я не боюсь, и ты, как сморчок,
Маленький, сморщенный, вовсе не страшный.
Эх,Лихо ты Лихо - седой старичок,
Тебя ли бояться? Все горести наши
Вовсе совсем не заслуги твои,
А ты, словно пугало на огороде,
Совсем не опасно, но страшное вроде.
Само для себя ты Лихо и есть:
Тобою пугают, тебя же ругают.
Бояться тебя не великая честь,
И всё же со страху чего не болтают".

"Так я же о том битый час говорю, -
Лихо смахнуло слезу с бороды. -
Так, разве со скуки кого уморю...
Не дОсмерти - в этом ведь нету беды?..
А что до попутчика до твоего,
Ты имени даже его не спросил.
Он что, рисковал за тебя головой?
Или тебя умолял он: спаси?
Кто он тебе? Не друг, и не брат,
Просто попутчик, без имени даже,
И разве, скажи, это ты виноват
В этой его необычной пропаже?
Ты собирался домой? Так иди,
Пока не стемнело - дорога прямая..."

"Ох, Лихо, ты снова морочишь! Гляди,
Все дряхлые кости твои поломаю...
И будешь калекою жизнь доживать
И мучиться вечно, ведь ты же бессмертное..."

"Теперь уже ты начинаешь пугать:
Заразное это желанье, наверное,
К тому ж неприятное очень и скверное".

"Кто б говорил... Ну, а где ж мой товарищ?
Где его прячешь? Давай, говори!"

Ну, для начала ты кашу мне сваришь,
Крупа в сундуке: вон, к углу, посмотри.
Полы подметёшь, перемоешь посуду,
А там посмотрю, как старателен ты".

"То ж бабское дело!"
"Не будешь?"
"Не буду".
Тогда прощевай, и не жди темноты".

Что ж делать? Селянин всю справил работу,
Но Лихо другое заданье даёт.
Селянин и дров нарубил, и воду
Принёс на неделю, а время идёт.
Когда же вдобавок он выбелил печь,
Терпенью настал предел,
Воскликнул селянин: "О, дайте мне меч!
Я убивать не хотел,
Но сколько же можно такое терпеть?
Ты, Лихо, достало меня!
Где мой товарищ, ты скажешь теперь,
Нето на судьбу будешь долго пенять!"

"Да здесь он, ведь я ж говорило тебе," -
И Лихо взмахнуло рукой,
И в этой теперь уже снова избе
Явился попутчик.
Такой
Лёгкой победы селянин не ждал,
Подумал: "Здесь что-то не то,
Чтоб зАпросто так мне дружка он отдал,
Как видно дружок непростой.
Всё-таки, кто ж он такой?"

Попутчик селянину в ноги упал:
"Прости, ради Бога, прости!
Из-за меня в переделку попал,
Меня же решил ты спасти,
А я ведь обманщик, убивец и тать,
В аду мне гореть на огне,
Ведь нёс ты домою богатую кладь,
И стало так зАвидно мне,
Что вздумал тебя я в лесу схоронить
И с кладью твоею бежать,
Но делу лихОму без Лиха не быть,
И стало оно донимать...
Ты знаешь, в том месте, где я сейчас был,
Так много таких же, как я,
И каждый сполна по делам получил,
Такая же участь моя
Была бы, не вздумай искать ты меня,
Но ты мне поверил - прости!
И там мне велели с этого дня
Раскаянья ношу нести.
А не простишь ты меня, поделом
Мне будет мотаться по свету:
Награда достойная будет за зло..."

"И что ты ответишь на это? -
Лихо спросило. - Вот он какой,
А ты за него упирался,
Собой рисковал, мой нарушил покой,
И с жизнью едва не расстался.
А ты ведь не ведал о нём ничего,
Теперь вот узнал - и что же?
Ты снова готов рисковать головой?!

"Теперь и подавно! О, Боже,
Теперь и подавно! Поможем
Подняться упавшему, пыль отряхнём
И сами от Лиха спасёмся...
Вставай же с колен, поскорее пойдём,
До ночи, глядишь, обернёмся,
А там уж старуха накормит тебя,
Уложит на чистой постели,
А утром моих ты увидишь ребят,
Что дом наполняют весельем.
Захочешь, останешься хоть до весны,
А можешь и вовсе остаться.
Вставай же, с тобой мы до ночи должны
К дому дойти постараться,
Нето будет баба ругаться",

Попутчик поднялся. Они обнялись -
И Чудо! Ни Лиха, ни дома!
Откуда-то хлеб и бочонок взялись,
Они же дорогой знакомой
Уже подходили к родному жилью,
И предзакатное солнце
Розовым красило землю свою
И в каждом смеялось оконце...