Ничего святого

Весь в кружевах, запахах - в венах - кори, корицы, кофейной пены, такой, что не вываляешь в сугробе, хмурый: - тебе осталось немного.
Ты измочален, избит до блеска, до затвердения нервных трещин; в этой иллюзии не согреться, - нет, извини, но ты помешан, я не хочу ломать убитых. - Я не хочу губить прохожих. Будь мы тогда, что вряд ли, квиты; будь ты хоть трижды толстокожим.
А ты лишь хмуришься, топчешь лужи, терпения, Мерлин, этой стуже, снести бы ей нас волной до мая, а там уж мы всё переиграем: примёрз к манжетам-запястьям козырь; - ты говоришь, не всё так просто, ты говоришь, победы режут - режет край карты и одежды.
Спички подохли в хватке газа, воск свечи по стеклу елозит. Ты сушишь феном влагу глаза, весь очень статный и серьёзный, непозволительно спокойный, такой, что хочется ударить, а я шлифую подоконник и разрешаю себе плакать; пусть бы горел фонарь огромно - в семь вырубают без заминки. Слабнет контакт в это время года, крепость уходит из напитков, дрожь приживается в запястьях. Форточки мало для дыханья. Ты прижимаешь к шее пальцы, словно тогда срастутся раны, и пальцы вязнут вдоль трахеи в чёрной грязи как в тёмной крови.
Я давлю стёкла в пьяном снеге и всё ворую твоё святое.
Ты говоришь - всегда ворую, что у меня вошёл в привычку. Здесь так темно: я всё рисую в окнах, что больше нету спичек.
Ты весь такой, такой просторный, словно сжевал штук пять вселенных, и вне тебя темно и больно: вакуум жмёт к шипам на стенах. И вне тебя, поверь уж, тесно, ты побратался с моим миром.
Я превращаюсь в пласт из теста сухой с базиликом и имбирем, едва солёный, очень скользкий. Подле меня ты капитаном: правильно, надо по льдам не жёстко бить и шагать, а шатко, плавно; правильно, - надо чужим с чужими.
Горечь всё выела из тела, скручивая слизняком в наживу. - Разве тебе не надоела эта сычужная не_драма? - а у холмов алмазный ветер звёзды колышет вокруг рамы, а небосвод далёк и светел. -
Мне надоело закрываться утром в намордники до пола, сечь и сдавать, но не сдаваться.. Ты убираешь руку с горла, ворот поправив твёрдым жестом - такой, что не кинешься с любовью. "Живи и кормись своим насестом".
Выеден. Ничего святого.