***

Я не разу не был в Риме,
мне Сицилия милей;
я Палермо в сердце принял
вопреки укору дней.

Там в душевный летний полдень
оживает смыслом тень,
и с желаниями подле
счастья хочется хотеть.

Море там – такой же синий
как у неба нежный тон,
и внутри своих сицилий
- чувства искренний бутон.

Равнодушие не фраза,
а порок, болезнь; ее    
лечат в профиль и с анфаса…
Забывается Нью-Йорк,

мегаполисов контрасты
и толчки локтем в час пик.
Здесь прохожий скажет здравствуй,
даже если еще спит.

Даже если ранней встречей
будет пасмурной заря, -
каждый, созданный увлечься,
просыпается не зря…

В глубине души – маслины,
созревает виноград….
Здесь уверен добрый, сильный,
кто не требует наград.

Я хочу там поселиться,
я в посольстве частый гость.
Я смотрю все чаще в лица
и держу в кармане горсть

медяков души – на визу:
в Антарктиде я замерз;
равнодушье ненавижу
до горячих едких слез.

Я живу пока живется,
и дышу, пока живу.
Говорю затем, что просто
выбираю вкусный звук.

Я смакую смысл, как бедный
понимающий гурман
наслаждается обедом,
даже если пуст карман…

Я не верю богу силы,
я не вижу в боге власть;
чей-то бог – всегда спесивый,
мой же хочет ниц упасть.

И себя ровняешь строго,
будто умер весь уже, -
не понять то страхом бога:
просто стыдно на душе.