Бабочка-авианосец

Ложусь в постель и не чувствую ее,
Проваливаюсь сквозь,
Падаю ниже себя…
И не успеваю даже разбиться на облако снежной пыли.
Превращаюсь в бабочку, каких не видели в этих краях среди зимы.
То ли космический махаон, то ли капустница, проспавшая лето.
Не знаю, но глаза бабочки,
Похожие на ограненные алмазы,
Видят заснеженный город похожим на шкатулку,
Изнутри выложенную белым бархатом,
Заполненную каплями уличных фонарей.
И длинные полосы уличного света повторяют узор на крыльях
Бесшумные снежинки принимают узор
За посадочные полосы.
Теперь я бабочка-авианосец!
Штурмовые снежинки на борту готовы к битве за город,
Который безнадежно пытались захватить, но отступали:
Даже в бескрайний холод деревья остаются теплыми,
Потому что они ждут птиц.
Оконные стекла притворяются льдом, но свет за ними
Непобедимо-теплый.
И разбиваются о жестяные подоконники
Снежинки, потерявшие пилотов.

Едва угасают полосы фонарей
И зимнее солнце белеет от холода,
То ли я просыпаюсь, то ли
Японскому авианосцу «Арисава»
Снится, что он сибирский поэт
Среди крылатой зимы,
Давно свившей гнездо в этих краях.
Искрящиеся снежинки становятся мирными—
Теперь на борту у них
Души замерзших цветов.
А на окнах живут ледяные пауки,
И затягивают стекла доверху кружевной паутиной,
В которую ловят солнечные блики,
Но это уже другое стихотворение