***

       Эй, не отводи же взгляд, ты видишь — я вся для тебя, что шатаюсь? Да, нет не пьяна, просто жмут новые туфли.
       Как? Да всё хорошо. На работе? Да вроде все гладко? Повышение? В будущем году. К тебе? Нет, врятли.
       Смеюсь, соглашаюсь, заказываю мартини бьянка, чтобы не думать о последствиях. Вот отойду от барной и упаду на кресла, а хочешь, сегодня буду твоей роковой невестой? Вдовою? Нет вдовою, врятли, опять твой чуть черный юмор, а ты всё такой же милый, ну же разъедай меня своею нежностью, нет, это не улыбка — ступор.
       Смотрю на тебя и чувствую вот-вот сгорю до тла и пепел развеет холодный ветер. Я? Да, покрасилась, приятно, что ты заметил.
       Ещё? Ну если только малость,  а всё-таки ты уже двоишься, а может меня поцелуешь? Ну так, невзначай? Да, извини, мы на людях, такой длинный, длинный коридор и непозволительно высокие шпильки, а хочешь раскрою секрет? Похоже уже часа, как два, я в стельку.
       Пытаюсь быть значимой, строю сложные фразы, улыбаюсь во все тридцать два, стараюсь не задохнуться от сильных эмоций, люблю, когда ты так целуешь меня в ключицу. О Боже, Саша, Саша, не позволяй мне в тебя влюбиться!
       Твои холодные губы с привкусом соли и мяты, не молчи, говори, говори со мной, как по лезвию скольжу, отталкиваюсь и обратно.
       Такси пол часа, снова сгорать от стыда, может познакомишь меня со своей мамой? Ведь я здесь не первый раз, если еще пригласишь, куплю для неё ананас.
       Ну что же ты медлишь, вынимай моё измученное сердце и впивайся острыми клыками, как только умеешь ты, я в коконе и вот-вот завою от душевной наготы и твоей отрешенности. К черту условности! Возьми мои холодные руки, чувствуешь? Похоже я люблю тебя...
       Давай укутаемся в теплый плед и будем молчать, я целую тебя, целую...А на улице ростовская слякоть, она неизбежно, увы, заставит по прошлому плакать. Не ты, не твоя бесчувственность, а только серые комья снега, люблю тебя, мой холодный, вперед на четыре века...