портрет какающего мальчика

   Среди девственных веточек далеко не девственных кустов лесного орешника источали необыкновенно сильное излучение две блестящих полусферы, в центре имеющие цвет невинного весеннего неба на белом, с красноватыми прожилками, фоне. Поверхность этих полусфер была настолько натянута, что, казалось, от малейшего прикосновения острым предметом произойдёт мощный разрыв и, полусферы превратятся в не менее блестящие, неизвестно-развороченной формы цветы.

   Сияние полусфер сопровождалось неподдельным, натурально искренне звучащим сопрано, начинающимся утробным, удовлетворённо урчащим баритоном, мгновенно перелетающим через четыре октавы нотного стана и, минуя напряжённый фальцет, достигая кульминационной точки хорошо поставленного голоса высочайшего качества звучания.

   Под столь интересными нам полусферами танцевало произвольными формами, напоминающими игру протуберанцев нашего величественного светила, жерло. Оно имело нежно-упругое обрамление, постоянно меняющейся конфигурации, передающей столько эмоций и, пропускающей сквозь себя удивительную энергетику голосового звучания.
Данная визуально-свето-звуковая гамма прерывалась, как ясный солнечный день, раскатами грома довольно грубоватой формы звучания.

   В ответ на это из танцующего танец протуберанцев жерла, вылетали звуки несколько иного содержания. Они напоминали предсмертные стоны безжалостно загнанного животного, которое не держа обиды на своих уничижителей, со смирением отходило в мир иной.

   По закону природы: никакая энергия не бывает бесконечной. Поэтому вся гамма этих удивительных энергий пришла в состояние покоя и, на лесную поляну вышел слегка раскрасневшийся молодой человек, на ходу заправляя в примятые под коленками брюки ситцевую рубаху.
    А в том месте, где он только что был, мощное, довольное жужжание крупных серых мух говорило о том, что всё в нашем мире бренно и обыденно, не взирая на недавнее величие форм и звучаний.