На окраине Ржева

На самой окраине Ржева
Березки в июньской красе
Толпятся и справа, и слева
Вдоль замершей ленты шоссе.

Упругие катятся волны
По травам на ближнем лужке,
И веет прохладой от Волги,
Синеющей невдалеке.

И так здесь покойно и мирно,
Что даже не верится мне
Рассказам о бомбах и минах,
Рассказам о давней войне.

Наслушался я их от деда
(Он был сухощав, однорук).
«Рука-то? Да здесь она где-то», -
Кивнул он на пойменный луг.

Мне дед изложил популярно
Историю Ржевской земли,
Воскликнув: «Какие же парни
Здесь в сорок проклятом легли!»

Рукав опустелый потрогав,
Сказал он, бывалый солдат:
 «Держались, чтоб Гитлер подмогу
Отсюда не мог… в Сталинград…»

И, землю размяв на ладони,
Ко мне протянул ее: «На,
Попробуй на вкус – он соленый:
От крови земля солона!»

Из тех, кто сражался у Ржева,
Из тысячи, может, один,
Святым преисполненный гневом,
Вошел в побежденный Берлин.

Давно отгремели те грозы,
Но разве дано мне забыть,
Что, может, у тех вон березок
Отец мой войною убит.

  …Мы с дедом прошли к остановке –
Автобус опаздывал чуть.
Прилипла мне божья коровка,
Как капелька крови, на грудь.

А вслед нам с обрывистой кручи
Смотрел, устремленный в простор,
Известный в народе поручик –
Гусар, волокита, бретер.