Вспоминать о калеках и трупах... Внуку

Вспоминать  о  калеках  и  трупах, 
мною  виденных  в  шахте,  трудно.
Но,  чтоб  сердце  моё  не  черствело, 
я  вожу  себя  то  и  дело 
по  квершлагам*  на  горизонте*, 
где  моя  закалялась  смелость, 
где  моя  проходила  зрелость,
как  у  наших  отцов  на  фронте.

Как  у  негра  в  желудке,  наверно, 
покоробила  б  тьма  слабонервных, 
так  на  штреках*,  в  ортах*  и  в  забоях 
после  взрывов*  там  тьма  пугала.
И  душа  моя  там  испытала, 
что  солдатская  на  поле  боя.

Там  и  стал  я  стрессоустойчив 
и,  как  маг,  мгновенно  находчив.
Научился  там  слушать  молчание, 
понимать  человека  в  начальнике 
и  геройство  труда,  как  обыденность, 
и  не  чтить  напускную  видимость.

Там  познал  я  законы  братства 
и  ни  разу не  видел  злорадства, 
если  кто-то  в  делах  спотыкался, 
покалечен  был  иль  задыхался, 
был  отравлен  и  газом,  и  пылью.

Это  было  моею  былью.
Это  было  моею  былью!
И  судьбе  благодарен  за  это.

Не  считая  планиду  злою, 
в  полутьме,  глубоко  под  землёю 
научился  тянуться  к  свету, 
научился  тянуться  к  людям, 
работящим,  весёлым,  мудрым, 
без  маниловских  мелких  иллюзий.

И  когда  просыпался  утром 
я  тогда,  и  сейчас  просыпаюсь, 
улыбался  я  и  улыбаюсь, 
ощущая  сердечную  радость, 
что  вся  жизнь,  как  большая  награда.
И  себя  признаю  в  ответе 
я  за  всё,  что  творится  на  свете.