Последний день августа

Завтра — последний день августа. В голове
надписи на китайском, словно змеи в траве,
вьются и ускользают. В форточке пестрые сявки
хором  поют псалмы, и требуют чьей-то отставки

рослые бабы из ящика с вылупленным экраном.
Самое время заняться новым самообманом,
детективным романом, Конфуцием или Кораном.

Осень. Ветка березы размазывает капли
по стеклу; по лицу слезы текут, не так ли?
Очередной журавль просится в гости к цапле,

машет крылом — на юг, тает, меняет облик.
Осень летит в глаза быстрою рванью облак.
Воздух пьянит гроза — пивом и даже воблой.

Поздно. Горит ночник. Мучает позвоночник.
Дождь вытекает в три нормы, что твой многостаночник.
Слышится пенье пушек и буханье полых бочек.

Завтра — последний день августа. Натощак
снится роман о хлебе или о постных щах.
Мается лето звездное в голосе Пугачевой,
приторное, как пиво или любовь при свечах.

Только закроешь глаза - сбоку бежит строка,
словно субтитры к картине «Бабочки и облака»,
и засыпаешь с мыслью - то, чего недопонял,
полночь дошепчет ласково нынче наверняка.

Но все пылает ночник, лампа хранит накал.
Время! до дна испит влаги твоей бокал!
Время! уже выглядывает твой несмешной оскал
из пыльного фолианта, который недочитал…